, любимые желтые браслеты, и пошла сначала на завтрак, а потом на работу. Завтракали еще немногие; отчаянно зевающие коллеги рассказывали о грандиозном загуле, включавшем пару ночных клубов, и возвращении уже под утро. Лики и тут не было, но вдруг ей попался такой же осветитель, как в свое время Даше? Хорошо бы у нее сложилось. Хорошо бы…
Телефон взорвался противной трелью, и, бросив взгляд на экран, Даша поморщилась и отключила звук.
Никто не испортит ей настроения, кроме совести, просыпавшейся периодически и шептавшей: «Ты здесь незаконно!»
По правде говоря, этот факт Дашу чрезвычайно удручал. Она не привыкла вести себя подобным образом, но… она была вынуждена поступить так, просто вынуждена! Иного выхода она не видела, а в России ее бы нашли быстро. Остается терпеть и молчать.
В смешанных чувствах Даша явилась в гримерку – и обнаружила Марь Иванну в еще более смешанных чувствах.
Тетя Маша стояла у своего столика, горестно потрясая какой-то баночкой и приговаривая:
– Ах, глупая я, глупая женщина!
– Что случилось, теть Маш? – спросила Дарья, вешая куртку на гвоздик.
– Забыла! Представляешь, Дашенька, забыла купить этот чертов крем! Ведь все время помнила, что мы здесь будем и надо пополнить запасы, потому не заказывала. Думала еще – есть банка! А тут на дне…
– Какой крем?
– Гипоаллергенный. Я его использую для Марины, под консилер кладу. И заказываем мы его для нее как раз тут, в Праге. Отличный магазинчик косметики, ручная работа, все у них проверено, по международным стандартам. А мне сейчас ее гримировать, потом в середине дня перегримировывать, а крема на один раз! Ах, глупая, глупая женщина…
– Так давайте закажем, – предложила Даша.
– Если я этих чешских девочек за кремом пошлю, они черт-те что купят, – отрезала Марь Иванна, перестала размахивать баночкой и повернулась к Даше. Прищурилась, оглядела с головы до ног. – А не съездить ли тебе?
– А кто мужиков гримировать будет?
– Я загримирую. Или Таня, у нее сегодня народу меньше. Не бойся, не изуродуем твоего Тихомирова.
– Тетя Маша, вот объясните мне, почему вы сказали «твоего Тихомирова», а не «твоего Галахова» или «твоего Каргальского», а?
– Потому что тем двоим все равно – лишь бы загримировали нормально, а Тихомиров к тебе привык, – усмехнулась Марь Иванна. Даша оглянулась на дверь – не подслушивает ли кто – но, слава богу, никого не было. – Актеры ведь тоже разные, милочка. Многие привыкают к рукам, понимаешь? Это как котята. Тихомиров – прикармливаемый. Он все время тебя ждет, даже если кто-то другой свободен и может ему грим нанести, или клыки подправить, или парик сдвинуть. Но сегодня перетерпит. Съезди. Чешские эти девчонки безалаберные.