Из магазина Даша выходила в прекрасном расположении духа. Пражский Град оживился, туристических групп стало больше, но это непонятным образом лишь придавало пейзажу основательности. В самом деле, пустой город без людей – жуть какая! А здесь ходят, радуются, нажимают на кнопочки фотоаппаратов и блаженно жмурятся от удовольствия. Правда, не все: в русской группе, ведомой тетенькой советского вида, пристроившаяся в хвосте семейная пара громко выясняла отношения.
– А я говорю, она сказала, это еще в четырнадцатом веке строили, Вась!
– В тринадцатом, Люсь!
– Вася, ну я же слышала!
– Так и я не глухой!
Ругались они весело, не зло, с азартом. Даша, улыбаясь, обогнула группу и пошла дальше, делая вид, что она вообще местная.
Вот что еще создает кино, в дополнение к легендам, о которых вчера кривенько, но эмоционально рассуждал Тихомиров. Кино, снимаемое на натуре, среди простых смертных, дает ощущение причастности. У тебя есть разрешение на съемку на городской улице – и вот ты уже избранный. Словно это твои дома, статуи и ворота, это твоя мостовая, которую ты должен показать в кадре самым выгодным образом, твои актеры, твои камеры, и ты вроде как имеешь право здесь находиться. Будто ты местный. На короткое время все вокруг принадлежит тебе.
Такое чувство возникает и в местах, куда ты давно ездишь и хорошо их знаешь, и смотришь несколько свысока, снисходительно, на юных туристов, что ходят по окрестностям, раскрыв рты. Они еще ничего не знают – а тебе все известно, ты как бы свой.
Нехорошо так думать, конечно, нехорошо возвышаться над людьми – но ведь в таком возвышении нет ничего плохого, правда? Даша радовалась, что работает в кино. Ей нравилось быть причастной к этому. Не только творить сказки, но и гордиться тем, что ты это делаешь.
Да, вот, так и есть, пожалуй. Это особенная гордость, и она помогает узнавать места и людей, она делает мир интересней. Может, и прав Матвей, и киношное волшебство вытеснило городские легенды, заменило их. Или – вплело в себя снова.
– Должно быть, она заколдована, – говорит король. – Всыпьте-ка ей двадцать горячих, а если и тогда кусать не станет, мы ее закопаем.
Хорошее настроение подпортилось, когда Даша добралась до студии. Нет, Марь Иванна очень обрадовалась привезенному крему, зато выяснилось, что Лика так и не объявилась.
– Я ей звонила, – сказала тетя Маша, – она не берет трубку. Странно, прогулов за ней не замечалось.
– Это верно, Анжелика очень ответственная. – Даша тоже набрала ее номер, послушала длинные гудки и положила трубку. – Кто-нибудь видел ее вчера?