Даша подтащила столик и кисточки поближе к месту съемок, чтобы, как всегда, сидеть наготове. Завибрировал мобильник в кармане джинсов, и Даша так задумалась, что автоматически вытащила его, не посмотрев на экран.
– Да!
Короткое зловещее молчание, а затем холодный голос произнес:
– Наконец-то.
Даша обмерла. Все чудеса, окружавшие ее только что, лопнули со звоном, словно на стеклянную вазу уронили кирпич.
– Что молчишь, красавица? – продолжали в трубке. – Не хочешь со мной говорить, да? А я с тобой хочу! Какая неразговорчивая фифа, а!..
Даша молча нажала на кнопку сброса вызова. Экран погас, голос исчез, но остался звучать в голове – насмешливый, жесткий, наглый. Она хотела избавиться от этого голоса если не навсегда, то на три коротенькие недельки, но не получилось…
Придется возвращаться.
– Даша! Даша, эй! – Лена дергала ее за рукав. – Тебе Тихомиров машет, подойди к нему!
Ничего не понимая, не осознавая, при чем тут Тихомиров, кто он такой и где она вообще, Даша двинулась в указанном направлении.
– У меня парик немного сбился, поправь, пожалуйста, – сказал Матвей, вгляделся в лицо своей гримерши и уже совсем другим тоном, резким и деловым, спросил: – Дарья, что случилось?
– Все в порядке. – Даша поправила ему парик, не понимая, хорошо поправила или плохо, поморгала, чтобы прийти в себя и спрятать подступившие слезы, и сосредоточилась. Плохо поправила – прядка вон торчит. Даша потянулась к парику снова, но Матвей перехватил ее руку.
– Я вот этого отчетливого вранья, – сказал он еще резче, – не терплю. Хватит, один раз я не настаивал, но во второй такого не будет. Я за то, чтоб все было честно. Ты расстроена. Что произошло?
– Матвей! – Юрьев за камерой тоже начинал терять терпение. – Ты навел красоту или нет? Дарья, убирайся из кадра!
– Извини, – сказал Тихомиров, смягчая тон, – не хотел на тебя кричать, но я… не люблю этого, действительно. Чем тебе помочь?
Даша, высвободив руку, все-таки поправила ему прядку, улыбнулась и шепнула:
– Сыграй лучше всех.
Он прищурился, наклонил голову набок, как любопытный ворон, подумал, поймал снова Дашину ладошку и поцеловал тыльную сторону.
На виду у всех.
Под прицелом камер, под взглядом Юрьева, рядом с маячившим неподалеку «Могильным Князем во всем его ужасающем величии» (смотреть страшно – постаралась Марь Иванна, ничего не скажешь!). Матвей Тихомиров поцеловал Даше руку (звякнули браслеты) и проговорил угрожающе-весело:
– Ну ладно.
И от этих ничего особого вроде не значивших слов Даше вдруг сделалось спокойно.
Ни разу еще ни один мужчина не говорил ей «ну ладно» так, словно закрывал от пуль.