Мы с Дмитрием переглянулись, оба, видимо, решив, что тут лишние.
Оксана медленно сняла с лица Ирины Николаевны повязку, а та никак себя не проявила. Не закричала, не начала звать на помощь. Просто молча смотрела на дочь и кривила губы.
— И что? Это для…
— Для моего же блага, да. Собирайся, мам. Ты едешь домой.
— Оксана, — начала было несчастная женщина, но встретив суровый взгляд дочери, замолчала.
— Мы не будем это обсуждать. Ты никакие фото никуда не отправишь. И уедешь. Одна.
— А ты-то тут кому нужна? Этим двоим? — фыркнула Ирина Николаевна, очевидно подразумевая меня и Ивана.
— Разберусь. Сама.
И Оксана в несколько шагов покинула комнату, оставив нас одних.
— Поможешь ей? — я кивнула на несчастную Степашкину, которая сидела понурив голову и что-то бормотала.
— Помогу… — Дмитрий обошёл стул по кругу и стал развязывать узлы.
Я нашла Оксану в её кабинете, где белая софа и полки с книгами. Она сидела там, на диванчике, на самом краешке, будто готовилась в любой момент встать и выйти.
Она будто уже не находилась даже в этой комнате, только её тень всё ещё скользила по белым стенам, и тонкий запах не выветрился.
— Это всё станет твоим, — она подняла голову и с лёгкой улыбкой мне кивнула. — Я не жалею теперь… Мне есть куда уйти. Просто… за годы привязываешься к вещам, верно?
— Не знаю… — я подошла и села рядом. — Я не займу твоё место, ты же понимаешь?
— Да, наверное понимаю. Наверное, моё место никто бы не занял… нет больше таких сумасшедших.
— Брось. Ты молодец. И ты оставалась верна Грише…
— Это самое смешное. Мы разругались вдрызг, как раньше, — она рассмеялась и отвернулась от меня, посмотрела в окно, за которым луна уже давно купалась в озере. — И он сказал, что не хочет меня видеть, а я сказала, что не хочу видеть его.
— Но это всё недоразумение… — я хотела было снова бросаться на защиту этой безумной пары.
Мне нравилось, что Оксана по-прежнему говорит спокойно. Её голос был настоящим, он оказался низким и бархатным.
— Да, да… завтра я к нему просто перееду и всё.
— Вы так… решили?
— О, нет… он не знает, — она пожала плечами. — Ещё чего.
— Почему ты раньше такой не была? Ты сейчас такая… милая, — я коснулась руки Оксаны и она ко мне обернулась с лукавой улыбкой.
— Наверное, я отчаянно сопротивлялась тому, чтобы меня кто-то на самом деле полюбил. Как Феня, которая не хотела быть умной девочкой и притворялась глупой.
Я застыла… Оксана впервые назвала Франсуазу Феней при мне. И она знала про кратковременные закидоны девочки.
— Откуда?..
— О… я многое знаю. Просто я всё это… наверное мне казалось, что я не должна использовать эти знания. У меня было такое чувство, что я и правда лишняя, я хотела сблизиться по-настоящему, но ничего не выходило и я почему-то ничего с этим не делала. Странный порочный круг, верно?