Мне показалось, что Иван не меньше моего растерян.
Мне не казалось.
Когда он оторвался от меня, чтобы перевести дух от невинного по сути поцелуя, и мы остановились в нашем безвременье, я не позволила себе заговорить.
Иван смотрел мне в глаза, склонив голову набок, осторожно гладил кончиками пальцев мои скулы и будто бы хотел что-то сказать, но не мог поймать в воздухе один из тысячи вопросов.
— Вы чувствуете… — наконец шепнул он, так тихо, что я могла бы спутать его голос с порывом ветра и шелестом листвы.
— Не должна.
— Если я скажу вам, что всё можно…
— …то солжёте.
Он не преминул снова воспользоваться своим исключительным правом захватчика.
Теперь он был чуть решительнее, и я уже не была так безвольна. Почему-то идея потерять голову показалась привлекательнее, чем когда-либо.
И как бы хорош ни был Дмитрий, как бы ни были его губы приятны и умелы, я чувствовала с ним совсем не то.
Стало страшно.
Так страшно, что хоть кожу с себя срывай, умирай прямо тут.
— Стойте! Стойте.
Я прервала его. И тут же будто между нами стала взрываться цепочка из петард.
Бах-бах-бах.
Они отражались, искрили в наших глазах. Я видела их яркими бликами в его радужке, и от каждого взрыва чувствовала, как всё внутри разгорается сильнее и сильнее.
Да что же это?
Мои искренние ярость и сопротивление превратились в что-то иное. Извращённое. Вывернутое наружу. Мы будто были совершенно оголены сейчас, и даже смотреть в его глаза было больно.
Бах-бах-бах!
И я снова в его, до смешного не крепких объятиях. Он будто даёт мне шанс уйти, и спрашивается, чего я жду?
И чем смелее становился наш поцелуй, тем крепче я увязала, глубже уходила под бирюзовую толщу воды.
— Стойте!
И снова искры. Он превращал моё сопротивление в… вот это называется страстью?
Руки Ивана прижали меня крепче, теперь уже совсем смело. Губы будто ничего больше не боялись, и я поняла, что так откровенно никогда не целовалась. Вот что я представляла себе, когда речь заходила о «страстном поцелуе». Вот это вот всё.
Подогнулись колени, и Иван перехватил меня за талию, прижав к себе. Запрокинул мою голову, запустил пальцы в мои волосы.
Не должно быть всё так.
Я будто на безумной карусели, которая никогда не остановится. Лошадки никогда никуда не прибегут. По кругу. По кругу.
От такой безумной любви нужно бежать. И находить тихую гавань в эпилоге, принимая навсегда эти правила игры. Отказываться от сумасшедшей гонки, потому что вечность длиться не может.
И как же так вышло, что всё причудливо перемешалось, и этот страх я испытываю… именно с этим человеком?
Я вырвалась через силу и на его просьбу