С того места, где Лиза стояла, был виден «кинотеатр» и сваленные горкой вещи, но возвращаться за ними не было никакого желания. Тело точно потяжелело, хотелось вечность вот так стоять по грудь в воде.
— Лиза? — она обернулась и увидела то, чего так ждала, будто перед ней материализовалась сбывшаяся мечта. А значит — это всё нереально.
— Я уснула в воде? — спросила она у Ивана, который, ровно как в мечтах, приблизился, скинул пиджак и подошёл к самой кромке воды.
Лиза смотрела на него восхищённо и почти влюблённо, она могла себе позволить всё теперь, потому что не существовало в мире магии. Не мог тот, о ком она мечтала, появиться из ниоткуда тут, на поляне. Не мог скинуть пиджак, подойти. Обратиться по имени.
Значит, сон. Значит, можно смотреть как угодно.
И Лиза смотрела, не глядя по сторонам. Забыв о кинотеатре, Дмитрии, вещах, которые уже утаскивал Джек, обожавший воровать. Она даже не думала о том, в каком виде решила купаться. В одном только старомодном белье-комбинации.
— Почему вы так думаете?
— Я думала о том, чтобы вы пришли, и вы тут. Значит — это неправда. Вы будете со мной плавать?
Она отступила на шаг, потом сделала два вперёд, и Иван тоже приблизился, заходя в воду прямо в джинсах, а может, Лизе так только показалось.
Она коснулась его щеки своими мокрыми прохладными пальцами и медленно провела сверху вниз, оставив несколько капель воды на его подбородке.
Иван закрыл глаза, шумно выдохнул и склонил голову ниже, ближе к ней.
— Буду, — кивнул он.
И прямо в одежде пошёл следом за Лизой, которая, словно русалка, манила его всё дальше и дальше.
— Скажите, если это сон, значит, вы меня поцелуете?
— Непременно.
Оба подумали, что наконец трезвеют. Что ради этого головы и были дурными и пьяными.
Действие третье. Откровения
Губы Лизы горели от поцелуев, и она смеялась, касаясь их кончиками пальцев.
Какой хороший сон… просто прелесть.
Все её мысли были сосредоточены на этом. Сон. Сон. Сон.
Они стояли по грудь в воде, Лиза обвила ногами талию Ивана, держалась за его плечи и с мирной сонной улыбкой подставляла губы пьяным поцелуям.
Отменить на всё запреты — значит, лишить всё остроты.
Если ни разум, ни сердце ничего не удерживает от безумия, и море станет по колено, но так ли интересно по морю ходить, зная все его тайны?
Вот и Лиза отпрянула от Ивана и поспешила прочь из воды на берег, а он тут же последовал за ней.
— А если это сон, вы мне всё расскажете? — спросила она, склоняя набок голову.
Иван остановился в паре метров от неё и уставился на полуобнаженное тело, точно не был до конца уверен, может ли сделать шаг вперёд. Она оказалась тоньше и меньше, чем он думал. Строгие платья с длинным рукавом скрывали многое. Лиза не была совершенна и «аппетитна» в том смысле, какой в это вложил бы любой описывающий сцену со стороны. Она слишком худа, у неё торчали бедренные косточки, и это было мило, ноги тонкие, кожа совсем белая и будто полупрозрачная, с по-детски острыми коленками.