Блин.
В сердце словно ледяной осколок впился.
Что теперь будет?
— Думаешь, Майрус? — Эйла волновал поиск виновного.
— Если бы он, знали бы и про второе нарушение, но о том, что я воспользовался запрещенной точкой выхода, ни слова, — рассуждал вслух кронс. — Судя по новостям, мы с Лланой поссорились, она улетела и я отправился за ней. Через основной Переход.
Маршрут можно выстроить любым образом. Да, он вышел бы дольше, зато безопаснее и нарушений меньше. Но Эрихарду нужно было скрыть свое посещение иных измерений.
Скрыть не получилось.
Обидно осознавать, что все зря.
— Ладно, — нехотя согласился Эйл. — Пусть живет.
— Что тебе грозит? — Дергалась больше всех тут я.
— Ничего. Или печать огня. — Он посмотрел на меня почему-то виновато. — Я не знаю.
На некоторое время комнату захватила тишина. В ней явственно ощущалось напряжение мужчин, даже не надо быть эмпатом. Но я им была, и для меня оно ощущалось, как если бы меня мошки кусали. Одновременно. Много.
Прервал молчание кронс:
— Эйл…
— Знаю. Знаю, — замахал руками тот. — В случае чего, спасать твою снежность.
— Хорошо.
Опять опасность.
Опять бояться.
В Тенерре вообще бывает по-другому?
— И что мы собираемся делать, пока это "в случае чего" еще не наступило? — уточнил Эйл.
Ничего.
В воздухе будто что-то вязкое разлилось.
Я чувствовала, что у Эрихарда нет плана.
Именно это он собирался честно нам сообщить, но помешал стук в дверь. После позволения, в комнату заглянула женщина в форменном платье.
— Ваша холодность, завтрак в восемь. Но арлорд просил передать, что если прикажете, подадим позже. А может желаете, чтобы вам доставили подносы сюда?
— Спасибо, мы уже идем, — вежливо кивнул Эрихард.
И мы действительно пошли.
Будто не висела над головами вероятность, что кронс и его близкие мы последние минуты.
Место во главе стола досталось почетному гостю. По правую руку от него посадили Эйла, по левую устроился местный арлорд, меня же отправили на противоположный край, якобы на лучшее место среди женщин. И все бы ничего, но я их знать не знала, а до Эрихарда так далеко, что и не докричишься.
Мать их ледяную бабушку с их ледяными же заскоками.
Вот кто так над ни в чем не повинными эмпатами измывается?
Нет, на самом деле меня окунули во всеобщее обожание и восторг от самого моего присутствия. Бабушка, жена, сестры, дочери, племянницы и воспитанницы арлорда смотрели на меня, как на сошедшее к ним божество. И это было печально. Потому что быстро стало понятно, что поесть молча не получится.
Поесть в принципе не получилось, потому что плохо слушающиеся пальцы в повязках не были способны держать приборы. Поэтому я изображала призрак деятельности над тарелкой, но больше отвечала на вопросы и слушала просьбы.