Платье село почти идеально, и у меня не было желание придираться к мелочам. Куда интереснее было рассматривать, как замечательно сидит на Эрихарде белоснежный костюм тенерского кронса. Благодаря золотым застежкам образ не казался чересчур холодным. И я уже знала, что остальные арлорды сегодня оденутся в темно-серое, подчеркивая уважение к правителю.
Какой он все-таки красивый…
И удивительно настоящий. За последнюю минуту выражение его глаз сменилось трижды: лиловая дымка, потом штормовое северное море и стальные щиты. Вечно бы наблюдала.
Мысль о том, что он заслуживал кого-то получше, а ему досталась я, старалась от себя гнать.
— Снежность, подай, пожалуйста, корону, — буднично попросил жених.
Ее, а также снежные бриллианты для меня, доставили, пока я спала. Даже знать не хочу, кто, как и откуда.
Повернувшись, я взяла похожее на обруч украшение из покрытой бархатом коробочки. Кончикам пальцев даже через бинты стало горячо. А может, это все нервы. Пора уже учиться спокойно относиться к обилию монархических деталей в жизни.
Я медленно двинулась к Эрихарду.
Внимание выхватило какое-то пятно на ободке, в котором золото сплеталось с серебром.
Стерла его.
— У тебя тоже будет много тиар, — пообещал Эрихард и уселся на стул, чтобы я могла опустить корону ему на голову.
— Ты же знаешь, для меня это не очень важно, — улыбнулась чуточку виновато.
— Это мне в тебе и нравится. — Его руки чуть крепче сжались на моей талии. — Кроме прочего.
Романтичный момент опять испортила я.
— Почему ты носишь корону прежнего кронса? — Спросил бы кто, как я это поняла, ни за чтобы не объяснила.
— Потому что до него эти короны носили десятки других кронсов, — терпеливо объяснил жених. — Новая у меня тоже есть и потом в числе прочих перейдет к наследнику. А для кронс-тьеры все украшения и атрибуты создаются с нуля. Тебя что-то смущает?
Уже нет.
Мнительность взыграла, похоже.
Я помотала головой.
— Только то, сколько всего придется выучить, — призналась с улыбкой.
Спускались в бальный зал, когда все до последнего гости уже прибыли. На нас смотрели. Нами восхищались. Нас опасались. От нас чего-то хотели. Нам хлопали. И лично мне было все еще странно ощущать себя частью этих вот влиятельных "нас". И еще более странно понимать, что Эрихард с дымкой во взгляде и кронс в короне — это один мужчина.
Пф-ф. Кажется, кто-то тут слишком эмпат.
Приветствия.
Знакомства.
Я абстрагировалась и даже не трудилась кого-то запомнить. В маленькой вечерней сумочке лежал блокнот для просьб, а остальное на этом вечере значения не имело. Во всяком случае, я очень старалась себя в этом убедить.