На следующий день пять грузовиков с раннего утра выехали с места стоянки и направились к облюбованной поляне. Приехав, бойцы быстро повыпрыгивали из машин и занялись делом. По одному отделению отправилось контролировать лесную дорогу, а еще одно отделение стало помогать минометчикам расставлять минометы и раскладывать рядом ящики с минами. Мамлей минометчик полез вместе с капитаном Голиковым на шикарный дуб, с которого открывался отличный обзор на аэродром. С собой мамлей взял полевой телефон, вниз тянулся кабель, соединяя его со вторым телефоном у минометов. Пришлось ждать больше часа. Пока на аэродром не стали возвращаться после боевого вылета самолеты. Ю-88 заходили на посадку и к ним тут же устремлялись техники для подготовки самолетов к новому вылету. Капитан Голиков ждал, он хотел подловить немцев перед самым взлетом, когда бомбардировщики будут заправлены и загружены бомбами и пилоты будут при них. Наконец заправка и загрузка были закончены и к самолетам направились пилоты. Голиков подождал, пока пилоты не подошли к своим машинам, и отдал приказ — Огонь!
Сначала были несколько пристрелочных выстрелов, но мамлей быстро внес поправки, и минометчики открыли беглый огонь. Среди самолетов стали вставать султаны разрывов. Техники и пилоты с началом обстрела бросились врассыпную, а мины начавшие рваться среди бомбардировщиков стали калечить самолеты. Сначала несколько самолетов загорелись, после того как из пробитых минометными осколками баков стал выливаться бензин, а потом рванул первый бомбардировщик. За пару минут минометы выпустили по 40 мин, после чего перенесли свой огонь на склады. Сначала загорелось топливо, потом после удачного попадания рванули бомбы, весь аэродром был в дыму и пламени, и большая часть обслуживающего персонала погибла, в том числе и практически все пилоты. Общий ущерб составил 48 бомбардировщиков Ю-88 и 12 истребителей Ме-109. Чрезвычайно довольные результатом, капитан Голиков и мамлей Голованов спустились с дуба, и быстро погрузившись в грузовики, рванули прочь, предварительно пустив для охранения ракету, пока разозленные немцы не сели к ним на хвост. Через пару километров они сделали остановку и дождались оба отделения охраны, после чего двинулись на соединение с отрядом.
14 июля 1941 года, Минск.
После того штурма, когда немцы попытались сходу отбить Минск, прошла уже неделя. Всё это время, хотя новых штурмов больше не было, но постоянные перестрелки шли почти весь день. Немцы пытались такой разведкой боем выявлять наши огневые точки и центры обороны. За прошедшие пару дней мои разведчики из РДГ скрали несколько языков и полученные от них сведения скажем так, настораживали. Согласно показаниям пленных они были из пятого и двадцатого армейских корпусов девятой полевой армии. Возможно, были и другие новые части, не знаю. С одной стороны это было конечно хорошо, так как эти части были сняты с фронта и поэтому нашим было полегче, а с другой стороны теперь это наша головная боль и нам придется с ними разбираться. Утром опять над городом закружили рамы, вот только нормально работать им не давали мои маркони. Они постоянно сканировали эфир и выделив канал воздушного разведчика стали его забивать, не давая ему корректировать начавшийся артобстрел. Всю неделю немцы обстреливали и бомбили Минск, правда с посредственными результатами. Бомбежкам мешала зенитная артиллерия, не давая немецким бомбардировщикам снижаться, а немецкие орудия мы давили контрбатарейной стрельбой, правда после того, как они рассредоточили свои орудия, то бороться с ними стало намного трудней. Сначала, после начала обстрела и бомбежки я подумал, что начался обычный день, но с передовой сообщили об активности немцев и скоро они предприняли новый штурм.