Сначала я была уверена, что таким образом Танюшка шутит. Юмор у неё так себе ещё испокон веков. Если и не чёрный, то чрезвычайно близок к этому оттенку. Но сейчас я понимаю, что сестра как никогда серьёзна. Маловероятно, что она стала бы шутить надо мной в подобном ключе.
— По-х-хоронила? Как? — рухнув на софу, расположенную в холле, едва могу выговорить.
— Обычно! Положила в гроб, опустила в могилу и кладбищенской земелькой придавила. Меня больше волнует вопрос: кого я похоронила, если ты всё-таки жива, чему я, кстати, очень рада. Но знаешь, острое ощущение, что меня разыгрывают, не покидает меня. Ты уж извини.
В глазах темнеет. Сознание дурит: я раскачиваюсь на волнах. На первых парах они мягкие, ненавязчивые. Они успокаивающие, усыпляющие, но затем поднимается сильный ветер и волны уже набирают мощь, закручивая меня в бурливом смерче. Беспощадные волны-убийцы уносят меня в бескрайние воды, захлёстывая своими вихревыми потоками, пока не заглатывают меня полностью.
Вздрогнув, прогоняю дурное ощущение, граничащее с реальностью.
— Танюш, потом поговорим, хорошо? Мне нужно переговорить с мужем.
— Это с Игорем ты собралась переговаривать что ли? — поражена она, где-то даже возмущена.
— Нет, насколько знаю, Игорь в тайской тюрьме сейчас.
С того конца провода прыскают со смеху.
— Ты часом с Луны не сваливалась? Какая тайская тюрьма? Здесь он, только вот даже на твои похороны не удосужился заявиться, — она виновато прочищает горло. — Извини, не твои твои похороны, получается. Вот он офигеет, когда узнает, что экспертиза ошиблась, и ты жива. Кстати, где ты сейчас?
Я теряю твёрдость под ногами. Снова захлёбываюсь в волнах, раз за разом пытаясь ухватиться за что-то твёрже, чем бездонная пустота.
Эмир обманул меня? Обманул, чтобы ничто больше не тянуло меня на родину.
— Тань, прости, мне правда уже пора! — всхлипываю я, лихорадочно сбрасывая вызов.
Сломя голову, я выбегаю из дома на улицу. И не стараюсь держать эмоции при себе. Мне требуются незамедлительные объяснения.
— Что-то случилось? — Эмир немедля подлетает ко мне, обеспокоенно осматривая своим угольными глазами каждый участок моего тела.
— Эмир, я… они… как же так? — в приступе паники я совсем забываю как говорить.
— С ребёнком что-то? — он подхватывает меня на руки и присаживается на скамейку. — Где болит? Что? Говори же, Диана?!