Если Эмир на грани того, чтобы сдаться, то что уже говорить обо мне?
В скором времени муж возвращается. Челюсть его плотно сведена, в глазах намораживает лёд, но шаги уверенные, скользящие.
— Шах, через две минуты отправляемся. Подготовь машины, — передаёт ему ключи от авто, а сам бежит в сторону дома.
— Эмир! Куда ты собрался? — порываюсь за ним, он вынужден остановить меня и передать в руки Анастасии.
— Соберу всё самое важное и поедем в особняк, — произносит он, стиснув мою голову руками. Эмир стеснённо дышит, словно пробежал стометровку за рекордное время. — Не переживай, там мы надолго не задержимся.
Всё самое важное — это моя сумочка, парочка каких-то документов и самый первый тест на беременность, который, как оказалось, Эмир сохранил. На удивление, мне хватает сил даже приятно удивиться этому поступку. Я и не знала, что он сберёг его.
Рассевшись по машинам, мы отправляемся в Стамбул. В полнейшей тишине. Говорить нечего, а если и есть, то совершенно не хочется растрачивать на это свои силы.
Как только мы въезжаем в Стамбул машины делают вынужденную остановку, чтобы высадить Анастасию.
Так нужно, — лаконично отвечает Эмир на мой заданный вопрос.
По мере приближения к особняку я начинаю заниматься выстраиванием невидимых барьеров, но все они рушатся, стоит нам подъехать к месту, куда я надеялась уже никогда не возвращаться.
— Диана, оставайся в машине, — требует Эмир.
— Нет! Не оставляй меня здесь одну, прошу! — категорично мотаю головой из стороны в сторону, мёртвой хваткой вцепившись в его плечо.
Для меня его слова как ножом по уже израненному сердцу. Не больно, смирилась, но ещё хотя бы одно ранение — и оно может оказаться фатальным.
— Диана, чёрт…
Ему трудно говорить, трудно оставлять меня одну и так же трудно взять с собой во вражеское логово. Во всём без исключения сейчас заключается трудность. Тогда стоит ли понапрасну придерживаться правилам и глупым мерам предосторожности? Осторожничай, не осторожничай, а всё так или иначе произойдёт по сценарию самой злосчастной судьбы.
— Я пойду с тобой. Если ты запрёшь меня в машине, то я выбью окно, или вылезу через багажник, но всё равно пойду с тобой.
У него не находится отговорок.
Рука об руку мы входим на территорию особняка, где заметно тихо. На улице никого нет. Свет из окон практически нигде не горит.