Я осторожно становлюсь коленями на матрас, он прогибается под моим весом, но Эмир и ухом не ведёт. Я медленно подбираюсь к нему со спины. Его замершая фигура становится гранитной статуей по мере моего приближения к нему. Я протягиваю к нему руки, прижимаю свои ладони к его обнажённой груди и кладу голову ему на плечо. Прижимаюсь к нему настолько крепко, насколько это возможно. Сердце его под моей ладонью отзывается размеренным ритмом. Некоторое время я просто прислушиваюсь к нему. Сомкнув веки, я натягиваю на лицо грустную улыбку и смахиваю с щеки катящуюся слезинку прежде, чем она падает на его кожу.
— Эмир, я не хочу, чтобы такие люди, как Рифат, расстраивали тебя. Знай, я приму любой твой выбор. Но если есть хотя бы малейший шанс сохранить тебе жизнь, я хочу, чтобы ты им воспользовался. Любой ценой, даже если этой ценой стану я.
— Ты не понимаешь… — с сожалением он произносит.
Мною движет одно — желание отвлечь Эмира от всего навалившегося, для этого я перебираюсь к нему на колени. Седлаю его и стискиваю ладонями измождённое лицо. Вибрация проходит по позвонкам, стоит мне встретиться с его взглядом. Я подаюсь вперёд, кончики наших носов практически соприкасаются. Обжигающее дыхание Эмира задевает мои пересохшие губы, а потемневшие глаза уже способны обездвижить меня.
Изнутри разрастается пламя, раскалённая лава разливается по каждой вене, грудь наливается тяжестью от соприкосновения вершинок с его каменным торсом. Ещё немного — и я взорвусь, как тикающая бомба, если не скажу то, что нужно было сказать ещё днём. На яхте, когда был подходящий момент. Тогда я побоялась, но теперь я боюсь упустить своего шанса. Сейчас — самое время.
— Возможно, но и ты пойми меня. Эмир, ты мне стал очень дорог, — я ласково накрываю его плечи, заглядываю в бездну его глаз, проваливаясь туда. — Я не могу потерять тебя. Я ведь…
Но мне не суждено закончить свою мысль. Не суждено договорить фразу, так и вертящуюся на моём языке, поскольку в следующий миг Эмир заводит свою руку за мой затылок и его смелые губы ловят мои. Он берёт их в свой плен, смакует их ласково и не спеша. Постепенно во мне просыпается что-то необузданное и безрассудное. То, с чем мне ещё никогда не доводилось сталкиваться.
Нежный поцелуй заставляет меня не только замолкнуть, сокрушающие губы напрочь затмевают моё сознание, а внизу живота вмиг разворачивается разбушевавшаяся стихия, способная заставить меня забыть обо всём. Душа моя каким-то образом высвобождается. Она парит над нами, пока я упиваюсь безумием, находясь в тёплых мужских объятиях.