Не осмелившись сказать ни слова, я отключила свой телефон. Не было никакого желания выслушивать этот бред из его уст, как бы правдоподобно он не прозвучал. Ещё с давних пор, во время болезненных отношений с Матвеем, я пришла к выводу: если простишь человека однажды, если поверишь пустым оправданиям и поведёшься на лживые клятвы, то всё это рано или поздно повторится, только обрушиваясь с куда больше силой, превращая все мечты в прах.
Интересно, почему Тима сам не позвонил мне?
На самом деле не столь важно. Плевала я на него и на всё, что с ним связано.
Не прошло и пяти минут как мама снова позвонила, прервав мой внутренний гневный монолог.
— Если ты передашь ему трубку, то знай, я очень сильно на тебя обижусь!
— Он уже ушёл, — тихонечко ответила она и выдержала короткую паузу, оценивая мою реакцию, которой не последовало. — Кристин, я впервые в своей жизни видела, как здоровый детина плакал.
Что ещё за глупости?
— О, это, скорее всего, фальшивые слёзки! Всё, что делает этот человек — сплошь фальшь для отвода глаз.
— Он сказал, что его телефон сломался, а номер твой он не смог вспомнить. Говорит, как только проснулся, сразу же выехал в Новокузнецк.
— Мам, ну ты сама подумай! Он что, медведь, чтобы спать беспробудным сном двое суток напролёт?
Мама на короткий промежуток времени задумалась, а затем громко цыкнула, вероятно, не найдя этому никаких стоящих оправданий.
— Ну да, ты права. В общем, я хотела сказать, что он выглядел очень разбитым, — пыталась она оказать на меня давление этими словами. — Тут и дураку понятно, что он глубоко сожалеет о том, что произошло. Вам нужно разобраться с этим, как ни крути.
— Пусть сначала научится думать головой, чтобы потом никому не пришлось сожалеть, — выдала укоризненным полушёпотом, поскольку в этот момент ко мне подошёл сын, глянув на меня вопросительным взглядом, мол, что у нас есть покушать?
Я поцеловала Тимурчика в макушку и побрела с ним в кухню.
— Вам нужно поговорить. Что бы Тимофей не натворил, он до сих пор является отцом твоего ребенка, — сказала мама, будто хотела вбить в мою рассеянную голову каждое слово, я сразу же посмотрела на сына и пришла к выводу, что она в очередной раз оказалась права. — Не отнимай это у него.
— Нет, я не хочу! Я передумала! — настойчиво выговорила, а сама понимала, что моя настойчивость в итоге сведётся к минимуму.
Мне необходимо какое-то время. Нужно пережить это и постараться хоть как-то успокоиться. А дальше, возможно, я снова приду к этому сложному решению, но уже более взвешенно.
После разговора с мамой я была разбита и обессилена. Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Потребовалось максимум усилий, чтобы скрыть от сына свой недремлющий гнев, который я мечтала обрушить на его бестолкового папашу.