— Вам, я так понимаю, извинения не нужны?
— Нет, мне это ни к чему. Я хочу, чтобы эта история больше не касалась ни меня, ни моей семьи, а для этого мне не нужны извинения.
— Игорёш, притормози пока, — сказала Саша, отмахиваясь рукой. — Антон, вы готовы?
Мы с Антоном поменялись местами.
Я подошёл к окну и взял со стола бутылку воды. Осушив её наполовину, заметил, что Алина уже смирилась со своей участью.
Она тихонечко тряслась и, не моргая, наблюдала за тем, как у Антона брали интервью.
Он также рассказал всю свою историю, начиная с самого момента их знакомства. Кое-где даже всплыли интимные подробности, отчего мне становилось дико смешно, ведь на Алину не только вылили помои, но и выгребли всё её «грязное бельё» во всей своей красе.
— Тимофей, мы закончили с Антоном, — голос Саши вырвал меня из размышлений. — Что у нас дальше по плану?
Я ничего не ответил, а лишь перевёл взгляд на Алину.
— Ты сделала свой выбор? — со всей строгостью спросил я.
— Тима, прошу! Давай всё забудем!? — простонала она, складывая ладони в молитвенном жесте. — Я всё уяснила! Клянусь!
— Нет, сожалею. Ты прекрасно понимаешь, что зашла слишком далеко, — оскалился я на её попытки выйти сухой из воды. — Просто так тебе это уже с рук не сойдёт. И не забывай, что именно сегодня я чрезвычайно добр. Пользуйся моей добротой, пока есть время!
Она глубоко вздохнула и склонила голову к груди. Печальное зрелище.
— Красная или синяя, Алин? — в нетерпении выкрикнул я на весь номер.
— Красная! — истерично воскликнула в ответ. — Чёрт с тобой! Красная! Я не хочу в тюрьму! Я если и сяду, то только в лужу!
— Ну, тогда ты знаешь что делать, — сказал я, на что она нехотя кивнула.
Алина поочерёдно спустила ноги на пол, расправила свой нелепый наряд и села ровнее, устремляя хитрый взгляд в камеру.
— Сашуль, скажи у меня макияж не размазался? — спросила она, пальцем обведя своё унылое лицо.
— Да всем плевать! — не выдержал я, так как понял, что она намеренно тянула время.
— Хорошо-хорошо, просто я не хочу быть заплаканной в кадре. Всё, я могу начать.
Саша присела рядом с ней и начала вести диалог, щекочущий мои нервы.
Я внимательно слушал все эти жалкие оправдания, опасаясь, что они могут показаться неправдоподобными. Мне даже несколько раз приходилось вмешиваться. Всё потому, что Алина затрагивала слишком личные темы, о которых мне не хотелось трепаться общественности, но тем не менее я всё же твёрдо настоял на том, чтобы Саша не монтировала запись. Чтобы не вырезала ни единого слова из этого интервью.
Я хотел оставить всё как есть. Будь оно проклято.