— И что вы тут забыли?
Да, наверное, не всем покажется нормальным подобное приветствие, но я считала, что после того, что они наговорили и сделали, я имею права разговаривать с ними так или не разговаривать вообще.
— И тебе здравствуй, дочь, — язвительно ответил отец. Но тут же сменил свой тон. — Мы узнали, что ты родила.
Зачем он мне это сказал, я не поняла, и поэтому вопросительно выгнула бровь. Забавные такие, таинственные все. И чувство собственной важности зашкаливает.
— Мы можем поговорить наедине? — подала голос мама, а я усмехнулась:
— Мы, конечно, можем попросить оставить нас одних, но вряд ли это обеспечит нам конфиденциальность, ибо не все же так слабы на ухо, как вы, а выходить с вами за пределы дома я не собираюсь, — своё отношение я продемонстрировала, и вряд ли теперь родители Кирилла и сам он будут тактичны. — Так что, говорите, что хотели и не засоряйте эфир.
Я разговаривала так, что самой от себя противно было, но по-другому мои родственники бы не поняли. На совесть давить — это вообще их любимое занятие. Я очень долгое время велась на уловки, направленные на то, чтобы удобнее было держать меня под контролем.
— Хорошо, — вновь взбесился отец. — Я много думал и пришёл к выводу, что, несмотря на то, что ты спуталась с альфой, — он скривился, — Твой ребёнок все-равно является моим внуком, и я обязан попытаться отказаться от некоторых своих принципов, — он окинул взглядом всех троих альф, стоящих чуть впереди меня, — И дать ему возможность вырасти в благоприятном окружении, вдали от его… родственников с неблагоприятной стороны.
после его высокомерно-высокопарной речи повисла тишина. Я даже не знала, как реагировать на его слова. Как там с невменяемыми нужно общаться? И куда звонить, чтобы приехали добрые дяди-санитары и забрали этого благодетеля хренова?
Посмотрела на маму, она мягко улыбалась, как бы говоря, что несмотря на мои ошибки, она якобы готовы меня принять. Как мило, я сейчас расплачусь от благодарности за такую снисходительность!..
Чёрт, какой же это бред. Бредовый бред просто, иначе и не скажешь. Остальный слова относительно этой ситуации на языке вертятся исключительно нецензурные.
Как оказалось, не только у меня.
Мария Александровна с абсолютно каменным выражением лица подошла к отцу, который оказался ниже её едва ли не на полголовы, схватила его за плечи, подняла и… скинула с крыльца. Маме она сказала:
— Вы за ним самостоятельно последуете?
Мама кивнула.
Отец, конечно, кое-как смог сгруппироваться, но от падения коленом в лужу от растаявшего снега его это не спасло. Мама подбежала, помогая ему встать, но он от неё отмахнулся, поднимаясь самостоятельно.