Сижу за любимым столиком в любимом баре. Как всегда смотрю на ночной город. Люблю это место именно потому, что здесь потрясающий вид из окна. Сотни движущихся огоньков напоминают о том, что там продолжается жизнь, которой давно нет внутри меня. Здесь все выжжено, пусто, мрачно. Липкая грязь и тоска, которую я упорно раскрашиваю при случае яркими красками. Новый образ, новая легенда, новый настой внутри. Это единственное, что хоть как-то разнообразит мою жизнь. Я могла бы стать хорошей актрисой, но мой талант пригодился в другом. Он оказался смертельным для многих. Да, сейчас я его применяю редко, он остался в моей жизни скорее как развлечение, но когда-то за каждым образом стояла чья-то смерть. Роковая соблазнительница или невинная овечка, женщина легкого поведения или неопытная девчонка. У всех разные пристрастия, разные пороки, слабые места. Даже у сильных мира сего они есть, только нужно их разгадать, чтобы ударить по самому больному, а я это делала мастерски и с удовольствием! Да, я кайфовала, когда видела в глазах за секунду до смерти понимание — их обвели вокруг пальца, сыграли на чувствах и слабостях, и это им стоило жизни. Кайфовала потому, что это была месть! Моя месть проклятым мужикам, которые считают нас — женщин недостойными, пригодными только, чтобы ноги раздвигать и молчать покорно. Ненавижу всех особей мужского пола, презираю! Для них важна только сила и власть, и женщина у их ног!
Нет! Лучше не думать об этом! Иначе ярость черная снова разбередит душу. Много и часто об меня вытирали ноги именно такие, превращали в мясо, способное только подчиняться. Мне пришлось пройти тяжелый путь, чтобы выбраться из этого дерьма. И теперь я не подчиняюсь никому! Могу играть с ними, могу читать, как открытую книгу. Вот и сейчас ко мне за столик присаживается представитель такой породы. Уверенный взгляд, дорогие шмотки. Не сомневается в своей неотразимости и думает, что любая готова бежать за ним на край света, если он поманит пальцем.
— Скучаете? — банально и неинтересно! Сегодня у меня не то настроение. В другой день, возможно, я бы показала этому мудаку, что его раздутое самомнение всего лишь мыльный пузырь, который легко проколоть острым наманикюренным пальчиком.
— Нет, — говорю с презрительным видом, — клоуна жду. Вот один как раз подошел. Что надо?
— Ты совсем охерела, овца?! — вскидывается мужик. Предсказуемо и снова банально. Смотрит на меня, не понимая, почему сижу расслаблено, не испытывая ни капли страха. Не знает, что трогать меня нельзя. Я за секунду могу его лишить жизни. А я в такие моменты сижу и лениво перебираю в голове способы, которыми могла бы его убить. Рядом со мной лежит чайная ложка — раз оружие, она легко войдет ему в глаз, моя сумочка на плече имеет крепкий ремень, прекрасная удавка — два, золотая ручка, которая торчит из кармана его пиджака, легко вскроет артерию на шее — три. Я могу продолжать, но меня останавливает его возмущенный окрик: