— И что это за задрот, Мышкина? Для него ты так вырядилась? — голос Марка за спиной заставляет закатить глаза.
— А тебе то что, котик мой сладкий? Неужели ты за мной следишь? — кидаю взгляд из-под ресниц, повернувшись к Марку лицом.
— Нет, — говорит слишком быстро, что выдаёт его ложь. — Мимо шёл, увидел, как ты с этим… ботаником, — цедит сквозь зубы, — очень мило общалась.
— Ммм… — я встаю из-за стола и кладу руки на грудь Марку, чувствуя, как быстро бьётся его сердце. — Неужели мой котик ревнует меня? Очень мило, — приподнимаюсь на носочки и выдыхаю ему практически в губы.
Марк тяжело сглатывает. Опускает взгляд на мои губы, по которым я неосознанно быстро провожу языком, увлажняя. Склоняет голову ниже, и я вижу, как загорается огонёк желания в его глазах. С трепетом замечаю, как расширяются зрачки в карих глазах. И от этого кружится голова. От того, что парень так реагирует на мою близость.
Привстаю на носочки и прижимаюсь в поцелуе к уголку его губ на несколько секунд. Хочется сместиться левее, поцеловать нормально. Когда он в трезвом уме. Когда я знаю, что он осознаёт, что перед ним я, а не другая девчонка. Быстро отстраняюсь, выскальзывая из его рук. Вот так вот, Марк. Вот так.
— Можно счёт, пожалуйста, — прошу пробегающую мимо официантку, собирая вещи в небольшую сумку, отвернувшись от Марка, показывая всем видом, что наш разговор завершён. Я намереваюсь давать ему по капельке. По крошке. Соблазнять. Маячить перед глазами. Быть секунду в его руках, а потом ускользать. Оставлять ни с чем. Стать наваждением. Всем, о чём он может думать.
На плечи опускается лёгкая ткань.
— На твою задницу смотрит каждый мужик в этом зале, мышонок. Даже тот дедок, у которого импотенция уже лет десять, похотливо блещет глазами. Надела бы что-нибудь поприличнее, — говорит Марк, выдвигая стул и опускаясь на него. — Ты раньше оливки и капусту терпеть не могла, — парень накалывает моей вилкой оливку и отправляет в рот.
А мне становится больно. В груди сдавливает. Потому что он помнит. Помнит то, что я ему сказала вскользь два года назад. Невзначай. Но он запомнил. И это что-то значит.
— Кто тебе позвонил в ту ночь, Марк? — срывается с языка, прежде чем я обдумываю вопрос.
Парень мигом становится мрачным. Напрягается и перестаёт жевать. Переводит на меня тяжёлый взгляд.
— Мой дед, — отвечает он, когда я уже не ждала ответа.
Кусаю губу, потому что понятнее мне не становится. Что он мог ему сказать, что Марк так отреагировал?
— Ваш счёт, — возникает официантка, прерывая мои невесёлые мысли.
Только я тяну руку, чтобы расплатиться, как Марк цыкает громко и накрывает мои пальцы рукой: