Да, Марк рассказал мне всё ночью, признался в любви и объяснил причины своих поступков. Но я слишком была ошеломлена. Я не переварила до конца всё то, что он мне сказал.
Злилась на него за то, что он сразу не сказал, что скоро женится. Это было несправедливо с его стороны. Прийти ночью, подарить бесстыдные ласки, а потом забыть на утро, что было. А на следующий день ревновать меня к Лёше, повезти в дом родителей и целовать столь жадно и нежно. Лишая дыхания. Лишая разума. Я была готова подарить ему свою первую ночь там, возле бассейна.
Когда Марк позвонил мне, я ожидала, что он начнёт ругаться, ожидала чего угодно, но уж точно не интимного низкого шепота, который вогнал меня в краску смущения.
— Да, мой сладкий котик, — хмыкаю в трубку, улыбаясь от уха до уха и с трудом сдерживаясь от того, чтобы захохотать.
Я так старалась нарисовать бегемота, столько времени потратила вырисовывая тени и мордочку, надеясь, что парень оценит мои старания.
— Когда я до тебя доберусь, мышонок, я тебя оттрахаю так, что ты неделю не сможешь сидеть, — дыхание перехватывает, а глаза в изумлении расширяются. — Так, что ты охрипнешь, — голос Марка такой низкий и искушающий, что я начинаю дрожать. Я понимаю, что ничего прекраснее этого хриплого шёпота не слышала. Он ласкает слух, проходит сквозь каждую клеточку моего тела. Закрываю глаза и представляю, что Марк стоит сзади. Что его горячее дыхание опаляет моё ухо и шею.
— Ммм… — с трудом поборов свои чувства, тяну я. — Значит, ты обнаружил все мои маленькие подарочки себе. Надеюсь, что они тебе понравились.
— Понравились. Очень понравились. Но больше мне нравятся картинки в моей голове Красочные. Порочные. Страстные. Где я уложу тебя на заднем сидении своей тачки и вылижу тебя с головы до ног. А потом зацелую. Не пропуская ни одного даже самого малюсенького участка, пока ты не будешь кричать на всю округу, кончая раз за разом от моих пальцев и моего языка, — я жмурюсь, закрываю плотно глаза. Под веками воображение рисует красочные картинки всего того, о чём шепчет хриплым голосом Марк. И против воли из груди вырываются всхлипы отчаяния. Отчаяния от того, что Марк далеко. Потому что осознаю чётко, что если бы он был рядом, я бы позволила себе сделать всё то, о чём он говорил. Отдала бы не только своё сердце и душу в его полное распоряжение, но и тело, которое всегда предавало свою хозяйку, стоило только Марку оказаться рядом. — Знаю, что ты будешь прикрывать рот ладошкой, чтобы заглушить свои сладкие стоны. Но я свяжу твои ручки над головой. Ты будешь умолять меня взять тебя. Будешь сгорать от желания почувствовать мой член в себя. Будешь просить меня войти в тебя. И возможно я дам тебе то, что тебе так нужно… Но сначала ты кончишь от моего языка… А потом… — Боже мой. Боже! Всё моё тело пылает в странном огне. Низ живота тянет. Горит. Печёт. Грудь наливается, и меня трясёт. Трясёт мелкой дрожью. Я даже представить не могла, что Марк может желать меня настолько сильно. Не смотря на то, что слова были порочными, каждое из них было пропитано… любовью и нежностью. Ко мне. К нелепой рыжеволосой девчонке. — Скажи, моя маленькая, ты уже мокренькая? Или может ты сейчас ласкаешь себя пальчиками, слушая мой голос и представляя, что я рядом? Скажи, малыш…