Райка сунула Геле в руку тугой тяжелый сверточек,
– Деньги. Нос туда не суй, у себя в поселке стань на перекресток, любой, чтоб четыре дороги… ну или тропки – без разницы – были. И деньги разбросай на все стороны, громко скажи – «Заплатила я»
Поймав смеющийся Гелин взгляд, замолчала, дернув ее за руку, вроде хотела выставить, потом раздраженно продолжила:
– Ты, дылынэста, не смейся. Сделай как сказала, коль беды не хочешь. Поздно на попятную-то, закончить дело надо. С такими штуками не шутят. Бросишь деньги – сразу беги. И не оборачивайся. Ни на что внимания не обращай, голоса не слушай, по сторонам не зыркай. В дом вбежишь, сразу крест клади. Утром бога прощения попросишь за это дело.
Рая открыла дверь, сунула Геле плащ.
– И вот еще. Ты в деревню нашу на лето езжай. Там душа твоя воспрянет, очистится. Я тебе дело говорю. Подумай. И дите возьми, ей там свободно. Дом наш там. И кровь там наша.…
Продремав в электричке всю дорогу, Геля очухалась от громкого объявления своей станции. Пошатываясь и зевая выползла из вагона, добрела до своего переулка.
– Надо и вправду уехать на лето, вдвоем с Иркой. Может там остаться вообще, послать все на… школа там есть, чего еще надо мне. Бабка будет рада, да уж и помощь ей не лишняя.
Она постояла, задрав голову, разглядывая здоровенные звезды, которые были близко, казались мохнатыми и шевелили неровными лучами, как большие пауки. Воздух сгустился, его пропитали ароматы начинающейся весны и близкой ночи – тополиных почек, нагретой за день земли и еще чего-то, необъяснимого. Так пахнет даже в начале марта, когда еще просто нечему, везде зима, но он, этот аромат струится даже из под снега и кружит, кружит, опъяняя
Посмотрев по сторонам, Геля вдруг удивленно заметила, что прямые улочки расходятся точно, под прямыми углами в четыре стороны. Расходятся идеально ровно, как четыре струны, и грязные тротуарчики светятся, вроде кто-то сдуру установил много мелких лампочек прямо во земле, вдоль. Она вспомнила про сверток, вытащила его, взвесила в руке. Монетки были завязаны в черную блестящую тряпку тугим маленьким узелком и Геля, поломав все ногти, начала тянуть его зубами. Вокруг потемнело, туча, неизвестно откуда взявшаяся затянула враз небо, укрыв звезды плотно, словно одеялом.
– А бл..! Идиотка, нахрена так стянула. Она рванула изо всех сил, ткань лопнула, монетки покатились в разные стороны. Снова появились звезды, тут же выглянула здоровая, как сковорода луна и монетки заблестели, все до одной. Чертыхаясь, Геля собрала их, рассовала по карманам плаща.