Я послала запрос в космос о том, что в моем плане в девятнадцать лет я должна быть влюблена, надо бы это было воплощать в реальность.
В клубе наткнулась на Савельева, который в одну из медленных композиций пригласил меня на танец. А я… я обвила его шею руками, вдохнула цитрусовый запах его одеколона, вперемежку с его собственным, встала на носочки и поцеловала. В первый раз, почти незнакомого парня, сама. Он ответил. Не мешкал ни секунды, сдавил меня руками и углубил поцелуй.
Когда он закончил меня целовать, а он быстро перехватил инициативу на себя, я смогла лишь выдавить из себя лишь:
— Вау…
Ваня засмеялся и пригласил меня на свидание.
Понеслись свидания, бесконечные переписки, звонки, первые робкие касания друг друга, первые признания и первый секс. Он был моим первым почти во всем. И когда я отдавала ему себя всю, очень надеялась, что он будет и последним.
Три год я была бесконечно счастлива. Конечно, мы и ругались, не понимали друга друга, раздражались в каких-то моментах. Никакие отношения не бывают идеальны. Зато сейчас, если оборачиваться назад, я не могу вспомнить ни одной нашей ссоры, только счастливые моменты, которые, как фотографии отпечатались в моей памяти, за которые я очень благодарна Ване и которые он в один момент перечеркнул.
7
— Я тут подумала, — шепчет в обеденный перерыв Трофимова, прерывается для глотка кофе.
Страшно представить о чем. У нее как не идея, так провал.
Выжидающе молчу, ковыряясь вилкой в салате цезарь. Бизнес-ланчи в нашей конторе так себе.
— Давай скачаем TINDER. (приложение для знакомств — прим. автора.)
Чего? Таращу глаза. Я же говорила!
— А? — спрашиваю у Светочки.
— Что? Познакомимся с кем-нибудь. Сидим две монашки. Сохнем по тем, кто нами даже не интересуется.
— Во-первых, я ни по кому не сохну!
— Ага…как же…
— Во-вторых, ты знаешь для чего этот TINDER нужен? — показываю пальцами кавычки и корч гримасу отвращения, — там все знакомятся исключительно для секса! Мужики точно.
— Нам он и нужен!
Еще бы и громче сказала. Оглядываюсь по сторонам, приветливо улыбаюсь Татьяне Ивановне, нашему главбуху, та в ответ поджимает губы, качая головой. Услышала.
— Тише ты. Ты же, девственница — последнее слово шепчу одними губами. Что это Трофимова удумала. Совсем крыша поехала? — или солгала?
Все-таки Светочке двадцать два и она хороша собой. Прищуриваю глаза, разглядывая эту врушку, она покраснела и пошла пятнами, изучает содержимое своей тарелки.
— Не врала?
— Нет! Но мне это мешает. Павлу Валерьевичу тридцать пять лет…
Вот сейчас не поняла.
— При чем тут шеф?