– А тебе, дай угадаю, померещилось, что ты всё обо мне знаешь, всё про меня поняла, так? – Брови приподнял и улыбнулся. – Не расстраивайся. – За плечи приобнял, мгновенно сократив незначительное расстояние до минимума. – У нас будет уйма времени, чтобы узнать друг друга получше.
К уху приблизился и едва сдержался от того, чтобы мочку не прикусить. Аня это его состояние почувствовала, потому шарахнулась, глядя с подозрением, с опаской.
– Да ладно тебе… – Зубы сцепил, эмоции, вышедшие из-под контроля обуздывая. – В этой жизни нужно испробовать всё. – Прошептал, неодобрительно покачивая головой. – И в своём выборе нужно быть уверенным на сто процентов. Как? Ты в нём уверена?
– Знаешь, что… – Кулаки сжала, а Крайнов легко их перехватил, Аню к себе притягивая, и голову склонил, нависая, оказывая эмоциональное давление.
– Давай флешку и топай. – Рыкнул, но руки не разжал, даже когда Аня с силой своими дёрнула.
– Паш, оставь её в покое! – Послышался голос Кирилла со стороны, но даже он не смог повлиять, пока Крайнов сам для себя не решил, что психологическая атака может быть окончена.
Легко поддался, когда брат его в сторону оттолкнул, вакантное место рядом с Аней занимая и напряжённо сопел, с интересом в её сторону поглядывая.
– Я бы на твоём месте не доверял ей. – Проговорил тихо и внушительно, когда Кирилл с обвинением глянул. – Женщины… – Руками развёл вроде как это многое должно объяснять. – Никогда не угадаешь, что у них на уме. Правда, Анют?
– Вот. Держи!
Вместо ответа, Аня две небольшие кассеты ему протянула и оба почувствовали, как завибрировала, когда лёгкое, невесомое прикосновение мужских пальцев к своим почувствовала.
– Я запомнил это, малыш. – Губу закусил, выражая крайнюю степень удовлетворения от того, что теперь между ними был секрет. Ведь, практически уверен, что ничего об этой вибрации Киру не расскажет.
А она и не расскажет, потому что пока и сама не понимает, что произошло и чем это происшествие может им грозить.
– Ты просто внимания на него не обращай. – С улыбкой на губах прошептал Кир, примерно представляя, что эту просьбу выполнить невозможно. – Он как вампир, чужими эмоциями питается. Ты отзываешься на его слова, даёшь яркую реакцию, пытаешься бороться и тем самым привлекаешь больше внимания.
– Я просто не понимаю почему…
– Мне иногда кажется, что Паша и сам не понимает, зачем ему всё это. Просто такой ритм жизни. Душевная необходимость самоутверждаться за счёт других. В конце концов, он должен чувствовать себя уверенно, выступая перед двумя десятками незнакомых людей и при этом убеждать их в абсолютной невиновности бритоголового братка, который только-только руки от крови отмыл.