– Что происходит, Ань? – Спросил сходу и собственным вопросом подавился, так его колотило. – Идиотка чёртова! Выбрала, да? Его выбрала? А головой думать тебя не учили?! Не говорили, что она иногда сгодится не только для того, чтобы на плечах болталась, но и подумать можно? Так, для разнообразия!
Видно было, что злился, но злость выразить не мог и оттого тошно становилось. На корточки опустился, по-прежнему дверь подпирая, и ладонями лицо закрыл.
– Посмотри на себя, Ань. В зеркало посмотри. – Тихо простонал. – Нормальная ведь девчонка, а Пашку выбрала. Как… как так произошло, я не понимаю… Как? Когда успела? У тебя же глаза стеклянные становятся, когда на него смотришь. А так быть не должно. Так быть не должно, не с тобой! – Вызывающе громко рассуждал, периодически удивляясь, а Аня ему в этом не мешала, выжидая время.
– Ты ведь всё равно меня не любишь. – Головой покачала, когда поняла, что каяния души закончились и Кир хмыкнул, не веря услышанному.
– Не любишь… – Повторил с отвращением. – Но и ненавижу не настолько, чтобы Пашке отдавать. Да он же не любит тебя! – Подскочил, к Ане вплотную приблизившись. – Он, вообще, никого кроме себя и работы своей не любит. Не умеет, не видит в этом необходимости! Смотрю на него и диву даюсь, как Алиса рядом уместилась, не мешая величию. – Хмыкнул с презрением. – Он больной человек. Собой больной. И все остальные существовать перестают, если его величеству что-то взбрело в голову. Сегодня он хочет тебя, завтра захочет другую и что делать будешь? Смирно отойдёшь в сторону? Отойдёшь ведь, потому что тебе другого варианта и не предложат. А если взбрыкнёшь, то хребет переломает и всё равно переступит. Потому что плевать! И на меня, и на тебя плевать!
– Кирилл, я сейчас нахожусь в таком состоянии, когда твои слова не достигают цели, а разбиваются до неё не долетая. Ничего с этим поделать не могу, потому что он нужен.
– Нужен? Зачем? Про любовь всей твоей жизни не заливай, всё равно не поверю. А ему и намекать не вздумай: насквозь людей видит, отступиться от сказанного не предложит и бить будет, пока не сдохнешь с этими словами на губах. А бьёт Пашка больно, не сомневайся даже. Так зачем?
– Потому что человек рождён для того, чтобы совершить ошибки. Так случилось, что Павел стал слишком близко, настолько, что теперь различить не могу, рядом стоит или на моём пути. Вот и иду, закрыв глаза. И не развернусь. Не позволю себе.
– А я? Я тоже был твоей ошибкой?
– В некотором смысле… – Подавленно поёжилась, отступая, а Кирилл по-своему всё переиначил, обхватил руками за плечи и к себе прижал.