– Лид! Какой уж раз эти несчастные калечат сами себя… почему? Они рукожопые?
– Они паникеры – ответил я, делая фонарь чуть ярче и освещая боковую комнатушку с парой зеленых от лишайников скелетов и колышущейся в углу розовой полупрозрачной массой – Как только тебя начинает вести страх, а не мозги… тебе конец.
– Но все животные звери…
– Животные звери?
– Все твари божьи живут на чистых эмоциях, сеньор. Когда страшно – бегут. Когда злые – нападают. Они ведь мозгами не пользуются и все у них хорошо.
– Да – кивнул я – Они не пользуются мозгами… и дробовиками.
– О…
Задумавшись над моими словами, Хорхе ненадолго замолк, но как только мы спустились чуть ниже и вошли в переплетение уцелевшего лабораторного уровня, он опять ожил и начал задавать вопросы. Я отвечал, старательно вколачивая в умную голову бывшего советника ту информацию, что однажды может спасти ему жизнь. Хотя скорее наоборот – я не вколачивал. Нет. Я больше выбивал ненужное из его головы. То лишнее, что тормозит каждого гражданского в экстренных и критических ситуациях. Чем больше ты рассуждаешь – тем больше времени ты теряешь. Чем умнее ты себя считаешь – тем глупее ты действуешь в нестандартной внезапной ситуации. Хочешь выжить? Будь проще. Вложи себе в мозги только самое важное и простое. А все лишнее выколоти к херам с таким же старанием, с каким стираешь с подошвы ботинка кислотную радиоактивную грязь.
Выколоти…
Выколачивать…
Перед моим мысленном взором всплыло изображение лежащей в белом нетронутому снегу кедровой шишки полной зерен… С кедровой шишки стекала на снег ярко-красная кровь – моя кровь. А я сам, с дикой болью в спине, не чувствуя ног, сидя у ствола, прижимался звенящим затылком к ледяной коре могучего высокого дерева, чья верхушка теряется в медленно опускающемся смертоносном ледяном тумане…
Не знаю будут ли выколачивать орехи из этой шишки, а вот из меня дерьмо уже выбили… Но я еще жив. Я еще действую… навороченное универсальное оружие в моих руках шевельнулось, медленно приподнялось, наводя ствол на мелькнувшую среди кедров зыбкую тень…
Рывком выдравшись из застывшей картинки, я ткнул Хорхе в плечо и подбородком указал на умело замершего в тени у стены маленького плукса. Тварь едва вылупилась, а действует грамотно. Вот идеальный пример грамотного выживания. Ну почти идеальный… выстрел картечи расчленил уродливое существо, а мы двинулись дальше.
На то чтобы разобраться с содержимым руин ушло больше суток. Все это время я не спал, литрами вливая в себя кофе и бодрящие алкогольные коктейли во время редких перерывов, когда мы вытаскивали наружу очередную малую партию свежеразмороженных трясущихся древних ушлепков. Сначала я еще хотел позадавать им вопросов, чтобы выяснить у кого память стерта, а кто только притворяется. Но потом махнул на все это дерьмо рукой. Что они могут мне рассказать? О очередных жестоких экспериментах над гоблинами и зверями? Этого дерьма всегда полно и в нем ничего нового или хотя бы интересного.