Хм… не помню хорошо ли я закрепил тот флаг… а ветра здесь сильные. Ну… Льюис сможет и сам поднять упавший флаг, если поймет, что может передвигаться по обжигающему кислотному песку вместе с начинающим тихонько плавиться листом пластика… Надо не забыть через пару часов отдать бредущему по вязким пескам херу-отцу передатчик – второй у Льюиса. Представляю, как они будут вопить…
Спохватившись, я обшарил нагрудный рюкзак и успокоено улыбнулся – пакет с сэндвичами на месте. Голод и скука мне не грозят…
Проснувшись, выпав в темную и настолько влажную реальность, что воняющая затхлостью вода стекала по лицу крупными каплями, я выбрался из-под устроенного надо мной кем-то пластикового рваного тента, сотрясаемого потолочной капелью. Тут же вспыхнул свет выкрученного на минимальную мощность фонаря и трижды мигнул.
Каппа.
Сидит у мастерски замаскированного живого костерка рядом с водной границей, что колышется туда-сюда по широченному коридору ведущему к заблокированному затону с мертвыми атомными подлодками. Их тупоносые накрененные громады высятся как многоэтажки над крохотным костерком меж камней и сидящей рядом с ней темной усталой фигуркой.
Запах…
Принюхавшись, я тут же оживился и двинулся на едва заметное мерцание огня. Тело слушалось. И больше не было ощущения, что в каждый сустав и крупную мышцу мне насыпали по пригоршне дробленного стекла. Боль никуда не делась, но я ей обрадовался – я знал тип этой то затухающей, то пробуждающейся боли, что говорила о быстром заживлении всех повреждений. Проведя себя по ребрам, я поморщился – чужая аптечка не радовала моделью. Но она делала хоть что-то – как упомянул Мигель в ней был двойной запас регенерационного коктейля «Солнечный поток». Только такие выдавались заботливой машиной своим солнечным речным туземцам. Старая моя мощная аптечка опустелой валялась в рюкзаке – подыхающий организм Ссаки высосал из нее вообще все.
Переступая тела даже не спящих, а отрубившихся намертво гоблинов, лежавших куцым рядком – четверо – я дошел до огня, где глянул на валяющегося на одеяле спящего Хорхе и опустился на его место у костра. Сидящий по ту сторону Каппа правильно понял мой голодный взгляд и, умело вскрыв ножом панцири пяти крупных моллюсков, один за другим опустил их на кусок металла стоящего над пламенем. Пока водные твари жарились в собственному соку, шипя и пузырясь, мечник добыл откуда-то несколько пакетиков и посыпал еще живое мясо перцем, солью, какой-то красно-желтой приправой. Еще пара минут… и я, обжигаясь, начал насыщаться, жадно глядя на следующую шипящую порцию.