- Понятия не имею, - с дрожью в голосе шепнула я и сделала ещё один шаг назад.
- А у меня есть одна догадка...
Проклятье, дальше за спиной начинались колючие кусты ежевики. Один из шипов больно впился в бедро, и я замерла, давая графу возможность наступать. Была надежда, что я опять прожгу дыру куда-то, но пока ничего не менялось. Птицы пели, природа шелестела, Шантарро издевался.
- Не трогай меня, - попыталась я быть грозной.
Попытка не увенчалась успехом, получилось жалобно и слишком тихо. В ответ мне только рассмеялись. Обидно было до слёз, будто меня застали за каким-то постыдным занятием. Шантарро даже отступил на шаг, и я попыталась отскочить от него. Зря. Я забыла про то, что этот человек не умеет играть честно.
Запястье с силой сжали, и граф развернул меня к себе. Можно было его пнуть. Оттолкнуть, плюнуть, в конце концов, в наглую рожу. А я отчего-то замешкалась. Только испуганно сжалась, когда он обнял. Он меня даже не удерживал, так почему я продолжала стоять на месте как идиотка?
- От себя бежала, Майри? Да?
Я продолжала молчать, чувствуя странную слабость в теле. Хотелось плакать, хотелось спрятаться от Шантарро, упасть в траву и разрыдаться. И не хотелось, чтобы он отпускал. Чем больше я думала, тем сильнее запутывалась в собственных желаниях. И чего-то вспомнился Лука и его вопрос :«А ты точно хочешь сбежать от Шантарро?».
- Я тоже пытался сбежать. не вышло, - шепнул маг.
Он говорил как-то странно, и взгляд у него сделался мутным, будто пьяным. В этот раз меня никто ни к чему не принуждал. Не было сил отталкивать его или бить. Меня затягивало в черноту его глаз, и все мысли и сомнения почему-то исчезали. Поцелуй был упоительным, будто глоток холодного вина в жаркий день. Г олова кружилась, и даже колени ослабели.
В какой момент я сама повисла на шее мага, я пропустила, просто так не хотелось, чтобы он отпускал, разжимал руки, лишал своего тепла. Жар в теле мешался со стыдом, злостью и горечью поражения. Он не принуждал, не заламывал руки и не связывал. Мой порыв был настолько искренним и желанным, что я сама испугалась своих эмоций.
Я слышала, как сбивалось его дыхание и сердце грохотало в груди, почти так же громко, как моё. Руки сильнее сжимали талию, и поцелуй становился всё более и более жадным. Я была не настолько наивна, чтобы не понимать того, что происходило с Шантарро.
Следом за пониманием ситуации пришла и горечь осознания того, что я сделала. Кто я ему, а он мне? Из интерьерной куклы я просто превращусь в постельную грелку. Всё. Поцелуй горчил, и эта горечь просачивалась глубже в сердце. Ни к чему самообман. Глупости.