Меня знобило, я не могла согреться. Мы лежали с Лерой в ее комнате под толстым теплым одеялом, а меня всё равно морозило. Когда я приехала к Лере, она встретила меня в коридоре в милой фланелевой пижаме. Подруга увидела моё лицо и поняла, что всё плохо. Без лишних слов она обняла меня и повела в свою спальню.
— Твои родители не против? — хрипло спросила я.
— Нет, все нормально, — девушка махнула рукой. — Они в своей комнате смотрят телевизор.
Я разделась до футболки и шмыгнула под одеяло. Лера принесла нам две большие кружки чая. Я принюхалась.
— Валерианка? Пустырник? Цианистый калий?
— Зеленый чай с мятой! Хотя тебе бы сейчас рюмка спирта не помешала… Что, так серьезно поругалась с мамой? Или из-за Макса?
Подруга внимательно смотрела на меня. Она догадывается? А может, уже все знают о моей странной привязанности, и я одна делаю вид, что всё в порядке?
Я подтянула колени к подбородку и опустила голову. Неимоверная тяжесть пригибала меня к земле. Хотелось лечь, замереть в одной позе, терпеливо ожидая пока боль утихнет, убаюкать ее, обмануть, считая вдохи и выдохи.
Я плавно повернула голову, опершись щекой о колени и посмотрела на Леру. Она настоящий друг. Она выслушает и пожалеет, а утром накормит вкусными блинами с вареньем. Ей можно всё рассказать, она не станет осуждать. Я тяжело вздохнула.
— Мне нравится Макс, — коротко сказала я и вслушалась в тишину.
Лера не была удивлена. Она тяжело вздохнула и спросила:
— А ты ему?
— Думаю, да. Но он назвал это блажью и привел к себе девушку.
— И поэтому ты сбежала?
— Да! Это было невыносимо, сидеть в комнате и прислушиваться…
Лера хлебнула чай и задумалась.
— Ты даже не удивлена, — спросила я ее. — Давно догадывалась?
— Я, когда первый раз увидела твоего братца, подумала, что, наверное, если бы я жила с ним в одном доме, то влюбилась бы без оглядки. Он весь такой горячий, сексуальный… И на вечеринке мне показалось, что между вами есть какая-то искра. Тогда всё и началось?
— Да, — печально прошептала я.
Мы выключили свет и залезли под пуховое одеяло. Было уже поздно. Какое-то время мы болтали, пока Лера не уснула. А мне сон не шел, я смотрела в потолок и думала, как мне дальше жить. Так ничего и не придумав, я забылась тяжелым сном.
Утром Лера еле растолкала меня. Я чувствовала себя разбитой, помятой развалиной. Глаза категорически не хотели открываться.