Джина втирала мазь, а я бесновался от боли внутри волчьего тела. И если бы он (я?) был в сознании, мог бы и кинуться на девушку. Так что в моем положении были и плюсы. Закончив, она погладила меня между ушей, провела по морде, коснулась носа и на секунду прижала ладонь к шее, где под ее пальцами билась жилка.
Вскоре боль немного утихла, и волк смог очнуться. И я вместе с ним. Хотел было сразу обратиться, но Лейла, видимо, поняв мое намерение, прижала руку к моему боку.
– Лежи. Тебе сейчас нельзя перекидываться, ты слишком слаб. В облике волка у тебя есть шанс, а в человеческом… – Она покачала головой. – Да, знатно тебя потрепали эти гады. Но им пришлось хуже. Ни один не ушел от возмездия.
Я напряг память. Сидел у костра, потому что не мог заснуть. Почувствовал чье-то присутствие волчьей сутью даже раньше, чем забеспокоились лошади. Напрягся, прислушался. Стоило понять, о чем они говорят, тут же перекинулся в зверя и затаился. Бандиты явно не ожидали подвоха. Одного я загрыз прямо у палатки, остальных увел дальше в лес, чтобы они не обнаружили женщин. А дальше… все как в тумане. Красная пелена перед глазами пришедшего в ярость волка, крики и стоны нападавших и кровь, много крови. Чьей? Их или моей? Не знаю. Последнее, что помню – обжигающая боль в правом боку и сугроб, в который упал волк. Что было дальше, понятия не имею. Видимо, Лейла с Джиной каким-то образом доволокли меня до костра и принялись лечить. Сколько мы уже тут? Не знаю. Я потерял счет времени. И Лейла не оборотень, мысленно к ней обратиться я не могу. Придется ждать, когда смогу стать человеком и спросить.
Боль отступала, а вместо нее приходил долгожданный сон. Не забытье, а именно сон, который нес успокоение и облегчение. Проснулся я дико голодным и умирал от жажды. Не успел открыть глаза, как перед мордой оказалась плошка с водой. Джина приподняла мою голову и дала напиться. Никогда вода не была настолько вкусной, как в этот момент. Я взглянул на девушку с благодарностью. Хотя сомневался, что она сможет это прочесть в глазах зверя. Спустя несколько минут я почувствовал запах жареного мяса, и у меня в прямом смысле слова потекли слюни. Джина, заметив это, усмехнулась и протянула ногу зайца. Я проглотил ее, почти не жуя, вместе с костями. Облизнулся – мне эта ножка на один укус. Джина снова усмехнулась, на этот раз понимающе. Встала и принесла что-то, завернутое в какую-то тряпку. Изнутри тянуло кровью, но не человеческой, звериной. Она положила это перед моей мордой, раскрыла, и я накинулся на сырую требуху. Наевшись, довольно вздохнул и вновь прикрыл глаза. Рана в боку давала о себе знать резкими вспышками боли, но, насколько я мог судить, дела обстояли куда лучше, чем накануне. Остальных ран я не ощущал – видимо, они уже зажили.