Окрыленная удачей подъема, начала немедленно спуск и… юбки за что-то зацепились. Я повисла на заборе, как неудачливый парашютист на стропах. Вот только картину представляла, прямо скажем, пикантную. А как назвать то, что барахталась и так и этак и во всю в темноте отсвечивала белыми панталончиками. Да-да, теми самыми, с кружевами. Случилось же, что сбежала от Гильберта в том белье, что он для меня купил в лавке отца Адели. Хотя, в кружевных стрингах тоже смотрелась бы – отпад. Хорошо еще, что свидетелей позора рядом не оказалось. Или кто-то все же был? Не ветка ли с той стороны забора хрустнула?
- Мама! – прошипела с испуга, а юбка возьми и отцепись.
Приземление вышло жестким. Но я поднялась сначала на четвереньки, потом разогнулась и похромала в направлении замка. Почему прихрамывала? А ногу немного подвернула.
- Вот, кажется, и та стена, где должно быть окно той моей комнаты…
Почему в нем мне показался свет? Кого-то еще поселили? Хозяева приехали? Но тогда замок должен был выглядеть поживее, наверное. А тут… тишина и темнота. Или нет? Кажется в холле тоже горел свет – я это через окно первого этаже увидела. Подкралась и заглянула.
- Ваш брат сошел с ума! – глаза мои сразу увидели Агнию с совком и щеткой. – Он тут все разворотил, а кому убирать?! Между прочим, мне за это не платят, - она ловко мела в том месте, где раньше лежал ковер.
- Убирайся и помалкивай! – приказал ей сварливый женский голос… немолодой.
Ага! Вот и дора Кути объявилась. Но видеть эту женщину не могла – только слышать.
- Вот Рени найдет ту вещь и тебя озолотит…
- Ой ли?! – не унималась молодая служанка. – Ему же еще ущерб хозяину придется возмещать. Останется ли тогда денег на бедную Агнию? Диван в гостиной – раз, ваза в коридоре – два… А сейчас он гремит в комнате той странной дамы из лесу. Наверняка, еще что-то сломает или оторвет…
Шум откуда-то сверху действительно в открытое окно, около которого притаилась, доносился. Но как стала к нему прислушиваться, так поняла, что по стене снаружи кто-то спускался. Присмотрелась, а это был Грин. Выходит, дело они с Витькой уже провернули.
- Отлично! – потерла ладони и устремилась в сторону ограды, чтобы к повозке вернуться первой.
Бежала нормально так, уже и не хромала. На стену забралась, пусть и задрав юбки, но много быстрее, чем недавно. Рассчитывала, что и прыжок выйдет удачным. Оттолкнулась, прыгнула. И угодила в чьи-то объятья.
Меня поймали сильные руки, прижали к мужскому телу. И я знала, кто это был. Знакомый запах прямо накрыл. Даже не надо было иметь нюха оборотня, чтобы понять, что к своей груди, облаченной в свежевыстиранную рубашку, пропахшую узнаваемым мужским парфюмом, прижимал его светлость герцог Маренвийский, он же дор Бастиан Гильберт, он же начальник столичного сыска.