льшим рвением. Это самый эффективный способ быстро успокоить нервы. Пройдет немало времени, прежде чем я освобожусь от воинской обязанности. А когда меня все же уволят в запас, я буду слишком стар для спаривания. Поэтому не стоит будоражить себя мыслями о несбыточном.
Вот только мой разум не всегда выполняет мои приказы. Во время сна он частенько дрейфует на волнах чувственного воображения, и тогда я просыпаюсь с ощущением нежных прикосновений к своим губам пухлых сочных губ и мягких женских изгибов в своих объятиях. Эти сновидения кажутся такими реалистичными… Тем сильнее мое разочарование, когда я понимаю, что в своей капсуле отдыха совершенно один, а женского общества нет и не будет в течение многих световых лет в любом направлении.
* * *
Я как раз захожу на третий круг своего изнурительного марафона, когда внезапно меня ослепляет яркая вспышка света. За ней следует грохот… куда страшней, чем обрушившийся на йолкадийский горный хребет астероидный ливень.
Что может вызвать такой шум?
Прямо навстречу мне — по полу грузового отсека — скользит крошечный космический кораблик. Нет никаких сомнений, что он мог попасть сюда только сквозь стену. Но тогда почему я не вижу ни дыры, ни каких-либо других повреждений?
Я моргаю, совершенно сбитый с толку. Как вообще такое возможно?
Этот космический корабль до смешного мал. Он способен вместить лишь двух йолкадийцев. В крайнем случае, трех. Какое-то нелепое недоразумение. Скорее всего, это один из тех крошечных кораблей повстанцев, что время от времени зудят, словно бестолковые мухи, вокруг звездолетов Альянса. Таких, как наш. Меня всегда удивляло: кому вообще может понадобиться летать на таких игрушечных суденышках? Они, должно быть, абсолютно бесполезны в бою. Но хуже всего, они постоянно мешают межгалактическим военным выполнять свою работу.
А вот что действительно сбивает с толку: как могло это космическое недоразумение возникнуть передо мной буквально из воздуха? Не понимаю, как такое вообще могло случиться. Ворота не открывались. Да даже если бы и могли, то в любом случае воздушные шлюзы закрыты, и в них даже мышь не проскочит. В эту зону корабля можно попасть лишь после тщательного обыска и детального сканирования. Перебрав все возможные варианты, я так и не смог понять, как этот кусок металла оказался внутри.
Такого в принципе быть не может.
Движение кораблика замедляется, и он замирает, уткнувшись носом в боковую стенку. Через несколько мгновений раздается писклявый звук. Дверца, что прямо напротив меня, поднимается вверх, и компьютерный голос выкрикивает слова на незнакомом языке, который я никогда раньше не слышал.