Внезапно мой интерфейс подсветил очертания монстра красным контуром. Над сгорбленной фигурой появилась надпись: «Измененный».
— Ева, что за номер? — удивленно заморгал я, но надпись никуда не делась.
— Это одно из обновлений, пришедшее с Оазисом. Подобные мелочи не попали в поверхностный обзор.
— Мелочи… Ладно, только в следующий раз предупреждай о подобных штуках как–то заранее, пожалуйста.
— Принято.
Я снова вернулся к созерцанию чудища, которое совсем вяленько плелось к двери. Ну вот вообще не сравнить с тем быстрым и агрессивным существом, в которое превратился Сергеич. Переключившись на другую камеру, я понял в чем дело. Монстр не мог нормально встать на ноги и свободно двигаться из–за огромного раздутого пуза, которое бурдюком тащилось по полу. Да эта тварь обожралась сверх всякой меры! Получается, она в один присест слопала всё живое, до чего смогла добраться, а потом устроилась в тенечке переваривать. И нет чтоб себе тихо сидеть, нет — она хочет еще! Я осознал, что это существо будет есть до тех пор, пока не потеряет способность двигаться.
Вот тут мне стало мерзко до посинения. Смотреть, как чудовище лениво скреблось в стальные перегородки, не было никакого желания, и я короткой командой остановил дронов и трансляцию. Вся необходимая информация получена, осталось сделать правильные выводы.
Хотелось забить на все и дать себе просто денек отдохнуть. Но не прошло и часа, как встревоженный голос Евы нарушил мое спокойствие:
— Каин, похоже, у нас проблемы.
Я застонал и кисло произнес:
— По–моему, у нас проблемы всю последнюю неделю. Нон стоп. Что случилось–то?
— Благодаря новой системе диагностирования, я отследила, что нервные волокна в левой руке не просто недостаточно восстановились во время регенеративных процедур. На самом деле процесс деградации тканей не был остановлен. Необходимы более серьезные меры для предотвращения полной потери подвижности конечности.
— Твою–то мать! Рекомендации?
— Необходима инъекция нейроингибитора GXT9, которая остановит распад. Далее следует провести курс из трех инъекций любого из препаратов нейрорепаративной регенерации.
— Кажется я догадываюсь, о чем ты. Все эти лекарства есть в биотическом отделе, так?
— Подтверждаю.
— А там сидит Веро… Там сидит измененный, всегда готовый перекусить свежим мяском.
— Ты и так собирался туда попасть. Я ведь слежу за потоком твоих мыслей.
— Собирался, — хитро оскалился я. — Но теперь, похоже, придется поторопиться. Сколько времени у меня есть?
— До полной безвозвратной потери подвижности — двое с половиной суток