Я, как бы ни старалась, практически не могла запомнить эту несложную для многих людей информацию. Исключением были те, с кем мне приходилось сталкиваться постоянно.
Поздоровавшись с Алиной, осторожно положила ей папку, предупредив, что приду за папкой к концу рабочего дня, уже собиралась уходить, как Алина меня окликнула:
— Лен, подожди.
Обернувшись, вопросительно подняла брови.
Алина, замявшись, медленно произнесла:
— Через неделю, — она покосилась на календарь, — на следующих, получается, выходных, у нас назначен тимбилдинг в Шепчущих лесах, присутствие всех сотрудников обязательно.
Я уже открыла рот, чтобы возразить. Какой, к черту, тимбилдинг?! Но Алина не дала мне сказать, жестко припечатав:
— Приказ нового директора. Согласованный с Лизаветой Михайловной.
Она постучала пальцем по принесенной мною папке, растянув губы в улыбке, беззлобно съязвила:
— Ты что, не читаешь документы перед тем как отдать их на подпись?
Задохнувшись от возмущения, открыла рот, тут же его закрывая. Мысленно призналась, что в этот раз как раз и не читала. И снова из-за этого чертового альфа-самца.
Млять! Это уже становится не смешно.
Как ни странно, директриса редко сама читала все, что предоставляется ей на подпись, только самое важное. Доверяя своему помощнику, в обязанности которого входит как раз отсеивать всю ненужную шелуху, сортируя перед подписью бумаги. Но в этот раз я не стала этого делать, просто отнесла все ей на стол.
Черт!
Моя оплошность.
Калистова, правильно поняв мой помрачневший вид, кивнула, спокойно сказала:
— Ничего. Со всеми бывает. К тому же должность помощника тяжела, особенно для новичков. И не смотри на меня волком, — хохотнула девушка, тонкими пальцами поправив идеальную прическу. — Твой сертификат, конечно, большой плюс, и у тебя очень хорошие показатели эффективной работы, но ты всего несколько недель на этой должности, потому ошибки ― это нормально, Лен.
Смутившись от своеобразной похвалы, буркнула:
— Подобная ошибка больше не повторится.
Алина покачала головой, опуская глаза, в которых на секунду мелькнула странная эмоция, которую идентифицировать я не смогла:
— Никогда не обещай того, чего с точностью не сможешь выполнить. Всякое бывает, — она натянуто хмыкнула, разведя руки в стороны. — Это жизнь.
Скупо улыбнувшись в ответ, пряча за этой натянутой улыбкой недоумение, спросила:
— Алина Егоровна, я могу идти?
— Ой, давай без этих Егоровных, — фыркнула девушка. — Да, можешь идти.
Она открыла папку, просматривая документы, а я бросив на нее последний задумчивый взгляд, вышла из кабинета, взглянув на цифровые часы на стене.