— Мерзавцы! — крикнул Рохелио, но Исабель, понимая, что сейчас он может только навредить, поспешила увести его на порядочное расстояние от кафе.
Оказавшись вне пределов видимости, она усадила Рохелио на скамейку и только теперь осмотрела ссадину у него на лице. Удар был нанесен мастерски.
— Мерзавцы! — снова выкрикнул Рохелио и, сжав кулаки, рванулся со скамьи. Но Исабель удержала его.
— Тише, погоди, — сказала она. — Ты хочешь попасть в больницу или, что тоже вполне вероятно, на кладбище? Это же профессиональные убийцы. А Тино ты сейчас все равно не поможешь.
Рохелио в отчаянии охватил голову руками.
— Тино! — сказал он сквозь зубы. — Сын! Я убью его!
— Убить его ты всегда успеешь, — ответила Исабель. — А сначала нужно подумать, может быть, его можно еще спасти. Давай мы с Густаво заберем его на ранчо. А теперь пойдем домой. А с этим доном Альфонсо мы еще рассчитаемся, вот увидишь. Он не уйдет от расплаты.
Лус глядела в иллюминатор самолета. Облака плыли совсем рядом, и казалось, до них можно было дотронуться рукой. Так хотелось это сделать!
Рядом с ней сидел огромного роста негр. Казалось, он едва умещается в кресле.
Время от времени сосед косился на Лус своими выпуклыми глазами, и в его взгляде сквозило неприкрытое восхищение.
Но так как Лус демонстративно отворачивалась, избегая общения, то заговорить он не решался.
Лус часто летала во сне.
Но на самолете она в последнее время летала, пожалуй, еще чаще.
Она любила воздушную стихию. Оторваться от земли и парить, парить — это была ее детская мечта. Да и сейчас ей иногда казалось, что в этом нет ничего невозможного.
«К земле нас притягивают не кости и мышцы, — думала она. — Не вес нашего тела. А груз наших земных забот. Они давят на нас, их приходится решать. Эх, сбросить бы их, не думать ни о чем, и тогда...»
Когда она на гастролях, заботы на время отступают. Все ее бытовые проблемы тогда решают менеджеры. Ей остается лишь петь. А петь — это почти одно и то же, что летать под облаками.
Каждый раз в салоне самолета Лус охватывало безумное желание размахнуться и ударить локтем в стекло иллюминатора. Пусть бы стекло вылетело и она шагнула туда, в прозрачную синеву.
И она останется в ней, помахав на прощание авиалайнеру, продолжающему свой путь. Небо примет ее, и она станет птицей. Может быть, она станет птицей счастья.
Лус вспомнила старинную легенду о птице счастья, рассказанную когда-то Мигелем Сантасильей, который спас жизнь ей и Дульсе, когда они были похищены разбойниками.
Птица счастья пролетает над людьми и разбрасывает для них перья. Кто поймает перо, того ждет удача. Поймаешь черное — жди беды.