— Да, спасибо, — робко ответила Рита, которая, освоившись с Чусом и его женой, немного побаивалась полной суровой старухи с громовым голосом.
— Ну тогда давайте расскажите-ка, что там у вас стряслось, кто за вами гнался и от кого вы убегали.
Рита вздохнула. Она не знала, как начать свой рассказ. Конечно, можно было бы что-то придумать, как-то выкрутиться, но, посмотрев в глаза Сесарии, Рита поняла, что ей не удастся ее провести. И она решила рассказать всю правду.
По мере того как она говорила, лицо старухи приобретало все более суровое выражение. Она даже сделалась как-то старше, морщины стали казаться более глубокими, чем прежде.
Чус и его жена Санча, тихая работящая женщина, стояли в дверях и также слушали рассказ Риты. Санча только время от времени беззвучно всплескивала руками, а Чус в изумлении качал головой.
— Вечером Адамс уехал в Мехико, — говорила Рита, — и тогда я сбежала. Если бы он был здесь, у меня бы это никогда не получилось. У него везде глаза и уши. Но он уехал — у них там все время какие-то тайные дела. Я про это ничего не знаю, но этот гринго ужасный человек. Как он бил и мучил меня, этого и рассказать невозможно. — Глаза Риты покраснели, но она сдержала слезы. — А Гонсалес сказал, что отдаст меня ему, я сама слышала. А тогда он бы издевался надо мной, убивал бы меня медленной смертью. Он зверь, садист.
— Это вот этот-то, с рожей как недопеченный блин? — мрачно спросила Сесария, в первый раз прервавшая рассказ девушки. — Да он какой-то малохольный.
Рита кивнула:
— Да, так издали кажется. А вблизи на него посмотреть - глаза холодные и неживые, как у рыбы. Ни ресниц, ни бровей, кожа бледная, как у мертвеца. И сам он такой и есть, холодный и жестокий.
— Чус, — сказала Сесария, — налей-ка мне рюмочку и кофе свари, да покрепче.
— Мама, но ты же вроде... — удивился Чус.
— Я? Чтобы я еще стала слушать разных проходимцев! — воскликнула Сесария. — Это нечистый меня попутал. Завтра же пойду в нашему падре, буду грех свой отмаливать, что повернулась к нему спиной.
Чус бросился в комнату за заветной бутылочкой, а Санча приготовила вкусный ароматный кофе.
Отхлебнув темно-коричневой жидкости, Сесария сказала:
— Нет худа без добра! Кабы я две недели не хлебала бы компоты да пустую воду, разве я получила бы такое удовольствие!
Напившись кофе, Сесария задумчиво посмотрела на Риту, которая все так же тихо сидела в углу.
Вот что, милая сеньорита, вы можете оставаться здесь сколько хотите. Живите пока у нас. Будете помогать Чусу делать воздушную кукурузу, а когда этот проходимец уберется из нашего города, сможете выходить на улицу.