Это было странное состояние, когда они все трое как будто слились в одно существо, изнутри чувствуя малейшие оттенки состояния другого.
Легкий страх Дульсе постепенно проходил, она успокаивалась, ощущая неспешное благожелательное течение мыслей Хуана Карлоса.
Она поняла, что машина едет слишком медленно и Хуан Карлос слегка нервничает, потому что один уже давно преодолел бы расстояние, отделяющее их от хижины его деда.
«Разве это возможно?» — мысленно задала вопрос Дульсе. И получила ответ:
«Я умею перемещаться со скоростью мысли. Я давно жду вас дома, и мне трудно удерживать себя здесь».
«А твой дед как добрался вчера до ярмарки и обратно?*
«Мой дед настоящий охотник, — горделиво подумал Хуан Карлос. — Мой дед может одновременно бывать в нескольких местах, временах и измерениях. И в то же время спокойно ужинать со мной в нашем доме».
«Твой дед занимается магией? — включился в обмен мыслями Пабло.
«То, что вы называете магией, на самом деле просто способ жизни. Мой дед не применяет заговоров и заклинаний. Он живет силой своей мысли».
«Я тоже живу только благодаря тому, что мыслю», — возразил ему Пабло.
«Это не совсем одно и то же, — поправил его Хуан Карлос. — Жить силой мысли можно, только когда найдешь свою тропу и найдешь в себе силы ступить на нее».
«Тропа — это что? Жизненный путь?»
«Это тропинка в океане хаоса, по которой посвященный может продвигаться вперед в своем познании сил природы».
«Как поэтично...» — подумала Дульсе.
Хуан Карлос глянул на дорогу.
«Сверни налево и держись ручья. Через полчаса будет жилище».
Пабло послушно повернул руль влево.
Дульсе! — обеспокоенно позвал Пабло. — Я не спал? Ты не знаешь, куда мы заехали?
— К подножию срединных вершин хребта Сьерра-Мадре, — безмятежно отозвалась Дульсе. — Держись ближе к тем кустарникам. Разве ты не видишь тропинку?..
Глинобитная хижина приткнулась одной стеной к излучине ручья. Она стояла совершенно одна в этом пустынном, затерянном месте, к которому не было даже подъездной дороги.
Пабло остановил машину и заглушил мотор.
Они с Дульсе вышли и в нерешительности остановились посреди утрамбованного, чисто выметенного дворика.
— Добрый вечер, — хрипло сказал Пабло в пустоту. — Мир вашему дому.
— Мир и вам, путники, — раздалось совсем радом.
Хуан Карлос склонился перед ними в поклоне, приглашая жестом подняться на порог хижины.
А на ступенях, ведущих под навес веранды, стоял сморщенный скрюченный старичок с широким, красным, испещренным морщинами лицом. Только высокая горбинка хищно изогнутого носа да пронзительный яркий свет удивительно молодых глаз смутно напоминали Дульсе вчерашнего старика индейца.