Не желая выслушивать упреки и обвинения, Лус тут же закрывалась в ванной и затем быстро ныряла под одеяло.
Многие, наблюдая эту семью со стороны, завидовали им. Они весьма гармонично смотрелись вдвоем: молода я красивая пара. Оба уже знамениты — каждый в своей области. Удивительный голос Лус регулярно звучал по радио и телевидению. Пабло же прославился своими золотыми руками, и пациенты со всех концов страны стремились попасть на операцию именно к нему. Год назад его пригласили еще и преподавать в Национальной школ медицины и здравоохранения, и во время его лекций аудитории были переполнены студентами.
Жили они в прекрасном особняке в самом центре Мехико, неподалеку от Сокало. Пока они еще арендовали этот дом, но в ближайшем будущем собирались выкупить его в свою полную собственность.
Наконец, у них очаровательный ребенок — никто не мог смотреть без улыбки на малютку Розу, она словно была создана для того, чтобы сердца людей вокруг нее теплели.
Как будто бы все замечательно.
Однако так казалось только со стороны.
В душе Лус давно росла подспудная неудовлетворенность. Она пыталась заглушить ее, отвлечься. То самозабвенно, до полного изнеможения, погружалась в напряженную и, слава Богу, любимую работу, то окуналась в круговерть встреч, развлечений, новых знакомств. И, чего греха таить, Лус стала злоупотреблять алкоголем.
Она отмахивалась от той внутренней тяжести, которая с каждым днем все более обволакивала ее каким-то мутным серым облаком. А по утрам поспешно накладывала перед зеркалом густой стой макияжа на темные круги под глазами, словно скрывая их от самой себя.
Но нарыв назревал и должен был в конце концов прорваться. Неожиданная смерть отца ускорила этот кризис.
В первые дни после катастрофы все усилия обеих сестер были, конечно, направлены на то, чтобы поддержать Розу.
И Лус, и Дульсе боялись за мать, которая была почти в невменяемом состоянии.
Но вот закончились траурные мессы. Отзвучали рыдания. Произнесены все слова соболезнования.
Лус вернулась домой.
Домой ли?
Вот он, их роскошный особняк. Просторные комнаты, мраморные лестницы, венецианские окна-фонари.
Еще совсем недавно Лус сама с азартом и воодушевлением обставляла их новое жилище: заказывала самую модную мебель, выбирала пушистые ковры и таких же тонов тяжелые блестящие гардины. Верхний этаж она отвела под оранжерею — любовь к цветам Лус унаследовала от матери. Она создала тут настоящий зимний сад: к самому потолку вздымались экзотические растения в огромных кадках, а понизу пестрели цветы. Под кущами плотных, темных листьев лианы-монстеры она поставила свое любимое кресло-качалку, в котором, бывало, с удовольствие сидела, просматривая новую партитуру. Здесь же, среди прихотливых орхидей, стоял и небольшой рояль. Зимний сад служил и музыкальным салоном, в котором обычаи собирались близкие друзья Лус, чтобы помузицировал обменяться новостями, продемонстрировать свои новые композиции, а то и просто поболтать.