— Конечно! Ее звали Рената. Она, кстати, мексиканка. И, наверно, живет где-нибудь в Мехико.
— Она ушла от него?
— Да, после того как застукала Вила с одной сеньоритой, которая изображала у него ангелочка с крылышками. Жена в один прекрасный день вернулась домой слишком рано. Ну и, наконец, своими глазами увидела, какой он святой.
— Да, красивый складывается образ, — заметил Рохелио.
— А он так донимал ее, бедняжку, — продолжала Чата. — Все время попрекал ее прошлым. Не прямо, конечно, нет. Он умел это сделать тонко. Вдруг выдаст что-нибудь вроде «Мария Магдалина ТОЖЕ была блудницей, а стала святой». Понимаешь, ТОЖЕ. Он таким образом ее подчинял — она должна была все время помнить, что он ее спас, вытащил из ямы. И когда она поняла, что он сам такой же и только корчит из себя невесть что, а она ему верила, тогда-то она от него и ушла. Обидно ей стало, конечно.
— Хорошо бы ее разыскать, — пробормотал Рохелио.
— Тут я, боюсь, ничем не смогу помочь, — ответила Чата. — Но сам Вил, наверно, знает, где ее найти. Может быть, попробовать узнать у него как-нибудь стороной, а?
— У него? — не поверил своим ушам Рохелио. — Но где же мы можем найти его?
— Как где? — в свою очередь удивилась Чата. — Дядя Рохелио, да ты выйди на улицу и оглядись внимательно. У нас же весь город увешан его портретами. «Доктор Вилмар Гонсалес. Знаменитый проповедник из США. Истинно христианский образ жизни» или что-то вроде того. Он собирается выступать у нас в Куэрнаваке.
Рохелио был ошеломлен этой новостью настолько, что течение нескольких минут ничего не мог сообразить. Все это время он раздумывал, как найти этого Гонсалеса, предполагая, что это будет очень трудно. Оказалось, проповедник и не думал скрываться. Это значило только одно — он был совершенно уверен в собственной безопасность ничего не боялся.
— А что, Чата, — наконец задумчиво сказал Рохелио. — Это мысль! Он тебя знает и ничего не заподозрит, ты попробуй вытянуть из него как можно больше информации.
— Постараюсь, — пообещала Чата. — Уж я найду, как подъехать к Вилу.
Дни тянулись бесконечно, но особенно долгими Розе казались ночи. Когда под утро она засыпала, ей часто снилась прежняя жизнь, где она видела себя и Рикардо в саду вместе с маленькими Дульсе и Лус, и она просыпалась счастливой и вдруг с ужасом обнаруживала, что она одна.
Днем Роза крепилась. Она видела, как переживает за нее Томаса, как потерянно ходит по дому Кандида, понимала, что служащие ее цветочного салона ждут ее указаний, и заставляла себя ходить на работу, разговаривать по телефону, вести дом. Но в глубине души Роза как бы продолжала бесконечный разговор с Рикардо, и мысли о нем не оставляли ее ни на минуту.