Рохелио не заметил, как подошел к парку. На ограде он снова увидел знакомое улыбающееся лицо — на этот раз оно занимало весь плакат, а подпись внизу гласила, что знаменитый проповедник выступает с проповедями ежедневно в пять часов.
Раздумывая, какой же выбрать план действий, Рохелио зашел в небольшое открытое кафе, расположенное неподалеку от входа в парк.
Он рассеянно ожидал, когда официант подаст ему кофе и что-нибудь прохладительное, как вдруг его внимание привлек разговор двух старушек, которые сидели на скамейке под раскидистым платаном совсем недалеко от него. Старушки, видимо, были немного глуховаты и потому говорили довольно громко.
— Вчера я шла по улице, — с восторгом рассказывала одна, — смотрю, а навстречу мне он — сам доктор Гонсалес! Остановился у газетного киоска, купил «Эль Диарио».
И такой простой! Ну почти как мы с тобой.
— Ну уж, ты скажешь, Чоле, как мы с тобой! — махнула на нее подруга — грузная, даже толстая старуха, говорившая почти басом.
— Да говорю тебе, Сесария, купил газету, сказал «спасибо» сердечно так и улыбнулся. Никакой важности, ничего. И дальше пошел.
— Да... — закивала Сесария. — А как говорит! Каждое слово понимаешь. Как он вчера рассказывал про вред табака. Я уж хотела своего Чуса привести, да куда там. Не хочет!
— А надо бы, чтобы он узнал, какой вред и душе, и телу от его табака и текилы! — поддержала подругу Чоле. — Я вот тоже хочу своего зятя уговорить. Пусть послушает, может, тогда перестанет пить да гулять.
— Попробуй, попробуй, — прогрохотала Сесария.
Этот случайно подслушанный разговор пустил мысли Рохелио по совершенно иному руслу. Ведь он, все время думая о Гонсалесе как о преступнике, который скрывается под личиной проповедника, никогда не задумывался о том, что доктор Вилмар Гонсалес действительно читает по всей Мексике проповеди, на которые собираются десятки и даже сотни людей. Ведь эти две седые бедно одетые женщины, которые сидят сейчас на скамейке и ждут, когда же перед ними будет выступать всемирно известный проповедник, — искренние поклонницы доктора Вилмара Гонсалеса. Что же так привлекает их? Рохелио впервые заинтересовался содержанием учения об «истинно христианском образе жизни».
Он глянул на часы — проповедь начиналась через пятнадцать минут. Рохелио встал, расплатился за кофе и вслед за подружками Сесарией и Чоле вошел в прекрасный городской парк Куэрнаваки.
Недалеко от входа находилась эстрада, на которой уже шли приготовления к проповеди. С одного края сцена стояли несколько девушек в длинных белых платьях — по видимому, хор, понял Рохелио. С другой стороны у стола находились двое мужчин с постными лицами, которые почему-то были похожи на янки, возможно, из-за костюмов с галстуками и белых рубашек? Один из них, тот, что постарше, был к тому же каким-то бесцветным — с водянистыми глазами и такими светлыми бровями н ресницами, что, казалось, их не было вовсе.