Киваю в знак согласия. Я бы итак поехала, меня мучает предчувствие, не пойму по поводу чего. Убеждаю себя, что эта поездка просто формальность, а все равно на душе тяжко. У меня возникает то самое состояние безвыходности, когда посадили Алекса. Я чувствовала, что мне не по силам бороться против судебной системы Турции, не смогу доказать невиновность брата. Пока мы в молчании едем в суд, пытаюсь убедить себя, что зря волнуюсь.
В здании суда к Каану сразу подходит адвокат, они отходят в сторону. Я прислоняюсь к стене, нервно заламываю пальцы. Страшно. И место не самое приятное, чувствуется что-то тяжелое в атмосфере. Я бы сказала, что чувствуется безысходность, а может мне кажется. Слежу за выражением лица Каана. Он все держит в себе, никаких эмоций не показывает, только губы подрагивают. Сводит брови к переносице.
Каана приглашают к судье в кабинет, рефлекторно дергаюсь за ним, но его адвокат останавливает меня качанием головы. Понимающе киваю, сажусь на самый ближайший стул.
Я должна быть тоже там. Я ведь видела эти два варианта документа. Только вот будут ли на пользу мои признания, чего-то сомневаюсь. И все же неправильно делать вид, что ничего не знаешь.
Откидываюсь на спинку стула, морщусь. Что-то низ живота начинает потягивать. Вроде для особых дней еще рано, хотя цикл может быть сбился, а может подстыла под кондиционером.
Время тянется мучительно медленно, уже все пальцы перещелкала, в мобильнике во всех приложениях посидела, а Каана все нет и нет. Что ж так долго?
Тут мимо меня проходят двое полицейских, заходят в кабинет. Тревожное чувство перехватывает дыхание и заставляет замедлить сердцебиение. Открывается дверь, я вскакиваю на ноги. Появляется хмурый адвокат, с недовольством в глазах, рассерженно на всех кидая взгляды. Появляется один из полицейских, выходит Каан. Тут я перестаю понимать, что происходит.
— Каан? — пытаюсь пробиться к мужу через бравого хлопца, но он меня уверенно отодвигает в сторону, освобождая дорогу.
— Фарук тебя отвезет. — спокойно отвечает Каан. Пытаюсь понять по его лицу что-то, но ничего не выходит. Никакой иронии, никакой злости, усмешки. Абсолютно бесстрастная маска. А как мне на это все реагировать? Иду следом, в голове настоящий хаос, а грамотного вопроса нет. Потерянно смотрю на то, как Каана подводят к полицейской машине, не снимая наручников, его в нее сажают.
Встречается глазами. Это ужасно… Невозможно смотреть на него через эти решетки. Это не для него… Словно зверя посадили в клетку и на цепь. Здравый смысл шепчет, раз такое случилось, значит виноват; значит действительно промышлял махинациями; значит в той первой сделке он виноват, ведь никто мне так и не назвал имя человека, кто сел вместо Алекса.