— Говорите. Я морально готова. — сжимаю кулаки, мужественно смотрю на врача, он с неохотой опускает планшет вместе с глазами, выдерживает паузу.
— К сожалению, мы не смогли сохранить вашего ребенка.
— Что? — выпаливаю на русском, увидев непонимающий взгляд, дублирую. — Простите, что вы сказали? Ребенка? Какого ребенка? Что за шутки? Это тетушка надоумила вас такое мне сообщить?
— Госпожа Лея, успокойтесь. К сожалению, так бывает. Ваше плохое самочувствие перед падением уже было предвестником того, что малыш не приживался у вас в утробе.
— Я не была беременной. Я бы это почувствовала. Я ведь ничего не чувствовала. Я принимала таблетки, пусть и беспорядочно, но меня проносило. — от боли, которую еще не осознаю до конца, от факта что было, что стало, я начинаю задыхаться. Прикладываю руку к груди, пытаюсь успокоиться, не получается. Я потеряла ребенка. Нашего общего ребенка с Кааном. Нашего с ним малыша. Из груди вырывается хрип, из глаз текут слезы, я все еще смотрю на молчаливого врача.
— Сейчас придет медсестра, она даст вам успокоительное. Вы молодая, здоровая, у вас еще обязательно будут дети. Иногда нам дают испытания, чтобы проверить насколько сильна вера в наш силы.
Мне его утешения ни к чему. Я не чувствую их, потому что все внутри застыло. Я не знала о существовании крошки внутри себя, но сейчас меня эта пустота накрывает с головой. Боже… Как это пережить? Как сообщить Каану? Это ужасно.
Я не слышу, как уходит врач. Сворачиваюсь клубочком на койке, прикусываю кулак, глуша в себе рвущийся наружу крик. Впиваюсь зубами в кожу, не чувствуя ничего, кроме раздирающей боли внутри. Мой малыш… моя крошка… Прости.
Все могло быть по-другому… Я бы сохранила малыша, если бы не Валиде… Если бы она меня не столкнула… Я бы легла в больницу, задрала вверх ноги, лежала неподвижно; я бы сделала все возможное и невозможное, чтобы сохранить это маленькое чудо. Чудо… Это действительно чудо, я бы его очень любила. Каждый день бы зацеловала макушку, вдыхая запах свойственный малышам. Я бы… Я бы призналась его отцу, что он самое лучшее, что у меня есть. Призналась бы, что люблю…
* * *
— Лея, сладкая, как ты? — Алекс с огромным букетом цветов появляется в палате на следующий день. Я улыбаюсь. Я заставляю себя улыбаться, чтобы ни одна душа не узнала о моей самой большой потере. Доктор с понимаем отнесся к моей просьбе сохранить все в тайне.
— Когда мои глаза видят твою улыбающуюся мордашку, уже веселее. Ты один или с Жаннет? — приподнимаюсь на подушке, вижу, как следом за Алексом появляется его невеста, неся в руках какую-то коробку.