— Ты должна понимать, что сейчас Бергикану не сладко. СМИ караулило его возле тюрьмы, всем хочется выпустить сенсацию. Эльван устраивает истерики из-за Серхату, уверен, что и тетка там масла в огонь подливает.
— Ты его оправдываешь? — оглядываюсь через плечо, смотрю на брата.
— Пытаюсь помочь тебе его оправдать.
— Не надо. Я сделала выводы.
— Лея, не спеши с этим…
— Оставь меня, — прошу Алекса, отвернувшись от него. Завтра утром забронирую билет в Москву. В Стамбуле меня ничто и никто не держит. Брат пристроен, моя душа за него спокойна. Мне поможет вылечиться работа.
— Я забронировала билет на самолет. Прилечу как раз вечером, возьму такси и поеду к Марине. — обхватываю двумя руками чашку, отпиваю чай.
— Марина, это та, которая решила приютить твои вещи?
— Да. Мы с ней не совсем близкие подруги, но общаемся хорошо.
— Я все же считаю, что ты спешишь, Лея. — Алекс укоризненно на меня смотрит, Жаннет выразительным молчанием поддерживает своего жениха.
— Я думаю, что нет. Прошло три дня, он не позвонил, не приехал, не написал.
— В холдинге сейчас массовые проверки, поднимаю все документы за три года… — в очередной раз пускается в объяснения Алекс, пытаясь таким образом вновь защитить Каана, оправдать его молчание.
— Минуту можно найти.
— Лея, ты его просто не видела…
— И не собираюсь. — опускаю глаза в чашку, всем видом давая понять, что разговор окончен. Не видела… И хочу безумно его увидеть, но он явно дал понять, наши жизни существуют друг без друга. Алекс может сколько угодно придумывать причины для Каана, но я не считаю их серьезными. За три дня три минуты можно было найти, чтобы позвонить, сообщить о себе и попросить подождать лучших времен для разговора. Нет, ничего этого нет, я должна, как дурочка, сидеть у брата и ждать у моря погоды.
Раздается звонок в дверь. Мы переглядываемся, никого не ждем. Алекс встает из-за стола, я и Жаннет продолжаем пить чай. Брат отсутствует от силы минуты три, в кухню возвращается серьезным.
— Пойдем. — берет непонимающую Жаннет за руку и утаскивает ее, я недоуменно за ними наблюдаю и тут замечаю в дверях Каана. Забываю, как дышать. Стискиваю сильнее чашку, вот-вот раскрошу ее в своих руках. Стараюсь равнодушно на него смотреть, не получается. Жадно рассматриваю его осунувшиеся лицо, тени под глазами, опущенные уголки губ. Замечаю, что в волосах прибавилось больше седых волос. И весь его вид смертельно уставшего человека. На секундочку испытываю укол совести, что грызла себя изнутри, переживала больше за себя, за то, что обо мне забыли.