Не с первого раза мне удается вчитаться в текст. Каждая моя клеточка напряжена, нервы натянуты, а в голове пульсируют мысли: из-за тебя мой брат в тюрьме, из-за тебя я сейчас нахожусь здесь, а не изучаю Стамбул, из-за тебя не сплю уже какую ночь, думая, как помочь брату.
— Господин Юн Чен благодарит, что вы прислушались к их мнению, рад такому выгодному сотрудничество, сообщает, что в ближайшее время нужно договориться о встрече, чтобы подписать документы. Интересно, Юн Чен принципиально избегает английский язык? Или вы его тоже не знаете? — подкалываю Каана, насмешливо улыбаюсь. Ничего страшного нет в том, что он со всеми разговаривает на прекрасном английском языке, почти как носитель. Но, как и у меня, у него присутствуют некоторые искусственные моменты в разговоре, сразу давая понять, что английский неродной язык.
— Спасибо за перевод, приятно работать с профессионалом, — Каан забирает лист, смотрит на меня с высоты своего роста. Я не собираюсь подниматься, поэтому дерзко смотрю на него снизу-вверх. Что можно испытывать к человеку, который хочет понравится, но ты знаешь, что это игра? Правильно, дикое раздражение, неприязнь и желание прекратить это лицемерие.
— Я думаю, что вы себя только профессионалами и окружаете, — сладко льстю, мужчины ведь любят, как им сахарный сироп в уши заливают по поводу собственной персоны.
— Вы правы, Лея, я стремлюсь, чтобы в моей компании работали люди с высокой квалификацией. Как правило, в подборе основных работников я никогда не ошибаюсь.
— Никогда?
— Никогда. В моем окружение нет случайных людей, — делает паузу, я задерживаю дыхание. Уж слишком многозначительная пауза. — За исключением тебя. Вот ты случайность. Приятная случайность, — взгляд медленно опускает на мои губы, ощущение словно их опалили. Я прикусываю щеку изнутри, не трепещу перед ним испуганной ланью, отвожу глаза в сторону. Каан еще какое-то время стоит рядом, больше ничего не говорит, уходит. Как только закрывается дверь, а его спина исчезает за поворотом, ставлю руки на стол и обхватываю голову руками. Как же все сложно.
— Господин Каан, посмотрите документы и подпишите к завтрашнему дню, — на столе оказывается папка, я с внутренней тоской смотрю на бумаги, сдержанно улыбаюсь секретарше. Как только она закрывает за собой дверь, со вздохом подвигаю папку и беру первый приказ.
— Каан, я ухожу, мы с Эльван идем в театр, — в кабинет заходит Серхат.
— Приятного вам вечера, — не поднимаю голову, ставлю росчерк на первых двух документах. В кабинете тихо, странно, что не услышал, как ушел заместитель.