— Я не верю, что ты это сделал.
— Я предупреждал.
— Если бы твои родители дожили до этого дня, они были бы в ужасе от твоего поведения! — Валиде прижимает руку к груди, смотрю на нее в отражении зеркала, усмехаюсь. Поворачиваюсь, пристально рассматриваю тетушку.
— Если бы мои родители были живы, вы, тетушка, здесь бы не жили. — хищно улыбаюсь, она бледнеет, в глазах застывает гнев, поджимает губы.
— Кто она такая? Иностранка, иноверка, ни рода, ни статуса, ни состояния, а ты, Каан, ты Бергикан! Ты должен об этом помнить каждый раз, когда совершаешь тот или иной поступок.
— Вот именно, тетя, вы верно заметили, я — Бергикан. И я поступаю так, как считаю нужным, а не так, как от меня ждут.
— Эта девушка тебя до добра не доведет. Вот Эше…
— Достаточно. — тихо обрываю Валиде, она открывает рот, закрывает его, не произнося и слова. — Эше в прошлом. В настоящем Лея. И будь добра принять ее так, словно она твоя вторая любимая дочь.
— Никогда!
— Твое право. Знай, что Лея будет жить в этом доме на правах хозяйки, так как она моя жена. Если не по вкусу, двери этого дома открыты и никого не держат. — отворачиваюсь от разъяренной тетки, поправляю рукав рубашки под пиджаком. Через три комнаты меня ждет жена. И называть мысленно Лею своей мне приятно. В груди становится как-то необыкновенно тепло. Кручу обручальное кольцо. Широкое, гладкое. Такая должна быть и семейная жизнь. А еще, чтобы все видели: девушка замужем.
Громко хлопает дверь. Хмыкаю, качнув головой. Валиде смирится с положением вещей. Уйти не сможет, привыкла жить в роскоши и считать все вокруг своим. Вот Лея… Лея уйдет и не оглянется на то, что ее окружает, дай только волю.
Выхожу из комнаты, иду к комнате, где сейчас находится моя жена. От слова «жена» мне хорошо, словно только что выпил бокал белого вина. Стучусь, слышу глухое «да». Захожу и замираю. Лея стоит перед зеркалом, медленно оборачивается ко мне. Будь на моем месте кто-то другой, не зная характер Леи, он бы сейчас поднял скандал из-за платья невесты. Я лишь улыбаюсь, с удовольствием рассматривая ее обнаженные плечи, окутанные вуалью руки. Платье по длине едва доходит до колен, все остальное шлейф. У нее очень красивые ноги, грех их прятать. Правильно сделала, что выбрала именно такой фасон. Рассматриваю лиф платья, Лея взволнованно дышит, грудь ее часто поднимается — опускается.
— У меня для тебя есть небольшой подарок, — достаю из кармана пиджака футляр, открываю его. Лея заинтересованно смотрит, а потом вспоминает об иронии.
— Это на все, что у тебя хватило денег?