— Не гонитесь за идеалом. Идеала не существует, это самый коварный обман, какой только есть под этими небесами…
Ну, тут бы я поспорил. Я, например, хочу стать идеальным дознавателем. Или хотя бы таким, как Сэки Осаму. Грозным, милостивым, мудрым, проницательным. И хитрым, не без того. Хитрости, сказать по правде, мне сильно не достает. Простаком родился, сейчас кручусь волчком, стараюсь восполнить.
Хорошо, пусть не идеальным. Стану старшим дознавателем и успокоюсь.
— Прекратите глупую погоню за призраком. Усердно занимайтесь, не стараясь достигнуть выдуманной цели, делайте ежедневно один маленький шаг — и пройдете путь в тысячу ри. Разве это не счастье?
Счастье, согласился я. Забыть про госпожу Йоко — счастье. Делать шаг за шагом, не задумываясь о всякой ерунде — счастье. Ну почему моя голова такая упрямая? Почему я не могу забыть?!
— Не следуйте порывам. Чувства хороши в любви, а приёмы следует брать старые. Опасно бросаться в бой, не оценив противника, не взвесив слабые и сильные стороны — как его, так и себя самого…
За моей спиной, у ворот, послышался шум — разговор на повышенных тонах. Кажется, привратник не пускал кого-то во двор, опасаясь прервать наставника во время поучений, а дерзкий гость упорствовал.
Сидел я в последнем ряду. Сенсей на меня и внимания не обращал, точно вам говорю. Пользуясь этим, я снова поерзал, разворачивая циновку, потом осторожно глянул через плечо. Рядом с возмущенным привратником стоял молодой самурай, старше меня лет на восемь. Лица его я не видел — коническая соломенная шляпа бросала на лицо густую тень. Телосложением самурай напоминал архивариуса Фудо, разве что в плечах чуточку шире.
— Я буду ждать здесь, — твердо произнёс гость.
Привратник зашипел, стараясь убедить наглеца выйти на улицу — вытолкать его силой привратник боялся, несмотря на присутствие сенсея и двор, полный учеников. Но я уже не слушал их перепалку. Сам не знаю, что толкнуло меня на этот странный поступок, но я встал, рискуя навлечь на себя гнев Ясухиро, и повернулся к самураю. Когда я убедился, что он пристально смотрит на меня, изумлён такой неучтивостью по отношению к говорящему сенсею, я медленно наклонился, поднял нагинату, лежавшую рядом с циновкой, и оперся на алебарду. Я сделал это так, как если бы оружие было моим, а я собирался немедленно пустить его в ход, выгоняя наглеца со двора.
Да, последнее: на мне было казённое кимоно с гербами службы.
В такое трудно поверить, но тень, лежавшая на лице самурая, побледнела. К чести гостя, решения он принимал быстро. Миг промедления, и вот он уже идет ко мне, словно мы были наедине.