— Жду вас на занятиях, Рэйден-сан.
— Вы слишком снисходительны ко мне, сенсей.
Провожая его взглядом, я вспоминал другой разговор — тот, сложный, который состоялся у меня с Сэки Осаму. Сложности не касались оформления грамоты о фуккацу — тут все прошло наилучшим образом. Причин для отказа не было, грамоту старший дознаватель подписал быстро. Мысль отказаться от начисления штрафа также принадлежала ему. «Ученик, — сказал господин Сэки, передавая бумагу мне. — Этот Нобуюки Кубо… Он что, не понимал, что делает? Если понимал, должен был знать, что отдает свое тело этой женщине. Если действовал в помрачении, под влиянием гнева… Ну разве что так. Ваше мнение, младший дознаватель?»
Птицелов утверждал, напомнил я, что женщина походила на улитку. У неё было что-то не в порядке со спиной. Естественно, я не осматривал труп на предмет повреждений — да и кто бы на моем месте совершил такой ужасный поступок, не боясь мести злых духов?! Но я склонен верить птицелову.
«Полагаете, Кубо сознательно отдал свое тело наставнице? Здоровое тело взамен больного? Благородный поступок, но бессмысленный. Карму не обманешь самопожертвованием. В этом случае госпожа Йоко возродилась бы безликой. Нет, раз лицо на месте, значит, здесь другие мотивы…»
Вы правы, согласился я.
«Хотите что-то добавить?»
Да, если позволите. Госпожа Йоко уверяла меня, что три дня после фуккацу бродила по горам в помрачении чувств. При этом она самым тщательным образом прибрала в хижине, скрыв все следы убийства, и зарыла своё прежнее тело в тихом месте. Разве такие поступки говорят о смятении чувств? Я склонен считать, что госпожа Йоко солгала мне: она действовала расчетливо и хладнокровно.
«Почему бы тогда ей не сжечь труп? Пепел никому ничего не расскажет».
Всю неделю шли дожди, сказал я. Для костра нужно топливо: дрова, хворост. Отсыревшие ветки горят плохо и дают много дыма. Густой дым могли заметить. На месте госпожи Йоко я бы не стал рисковать.
«Разумно. По-вашему, она собиралась скрыть факт фуккацу? Выдать себя за настоящего Кубо?»
Да, именно так. Ученик путешествовал с наставницей много лет, она знала про него достаточно, чтобы никто ничего не заподозрил. Манера ведения боя у них также сходна, тут не подкопаешься. Даже если бы опытный сенсей вроде Ясухиро что-то и заметил, он бы не стал утверждать подмену окончательно. Слишком зыбкая почва для обвинения.
«Родители?»
Не думаю, что Кубо часто заезжал домой. И потом, любые сомнительные моменты легко списать на то, что Кубо с возрастом изменился, стал неразговорчив, избегает откровенностей…