- Спасибо, - я немного растерялась от того, что Кев назвал нас с Андерсонами семьей. Неужели мы так и выглядим со стороны? Неужели мы выглядим такими счастливыми? – Мы не совсем семья, - все же решила уточнить. Просто захотелось поговорить с кем-то об этом, посоветоваться. Бывший – не лучший вариант, но так как Хлоя была вне зоны доступа, выбирать не приходилось. – Мы только пытаемся.
Кевин бросил еще один теплый взгляд на дочь, после чего жестом указал на дверь из спальни в гостиную.
- Пойдем. Расскажешь.
И я действительно вылила ему всю душу за чашкой чая. Поведала о своих сомнениях и страхах, о том, почему все это время не рисковала начинать серьезные отношения, о том, как сильно боюсь облажаться, боюсь стать настоящей женой и матерью, боюсь потерять себя в домашней рутине, боюсь вновь оказаться под давлением. Я призналась Кевину, что ушла от него не потому, что чувств не осталось, а потому что мои цели и амбиции Кевин считал незначительными. Я не хотела, чтобы Натан так делал. Даже спустя много лет, когда мы станем старыми. Не хотела, чтобы он пытался меня согнуть.
Закончив, я залпом осушила бокал с чаем и уставилась на Кева в ожидании «диагноза», который он мне поставит. Мужчина долго смотрел на меня, внимательно, проникая в самую душу, пытаясь вынуть из нее то, что было давным-давно спрятано там, потом так же долго смотрел в окно, постукивая пальцем по краю стола, за которым мы сидели.
- Знаешь, - наконец, произнес Кев, - ты всегда так боялась утонуть в домашней рутине, Сели, что не замечала, как тонула в работе, как все остальное становилось для тебя неважным. Может, ты права, и я через-чур давил на тебя, но… после рождения Джини я потерял жену. Это не просто – потерять того, кого любишь, и с кем хочешь прожить жизнь. Потеряв, понимаешь, что можно все успеть в жизни – карьеру построить, деньги заработать, слетать на Гавайи, купить крутую тачку, а вот любить, любить нужно здесь и сейчас, любить можно не успеть. Потому что в один миг может не стать твоей любви, твоей семьи. Может не стать самого главного, пока ты размениваешься по мелочам, Сели. Тогда ты выбрала карьеру не потому, что она на самом деле важнее для тебя, и не потому, что ты боялась, а потому что ты недостаточно меня любила. Не Джини, нет! Меня. Неприятно, да, но так бывает, - он вскинул руки. - И теперь я задам тебе один вопрос, Сели, главный вопрос, ответ на который поможет тебе решить твою основную проблему – достаточно ли ты любишь Натана и его детей, чтобы выбрать их?
Услышав все, что Кев мне сказал, и его финальный вопрос, я вздрогнула. Я никогда не смотрела на свою жизнь под таким углом. Никогда не думала, что дело ни в Кевине, ни в Натане, ни в детях, ни в моей карьере и даже ни в матери, бросившей нас с папой. Дело в том, что я ни одного мужчину настолько не любила, чтобы поставить нашу любовь и наше будущее выше всего остального. Поэтому любовь мне всегда казалась бременем, давящим на плечи. А наличие детей только утяжеляло это бремя. После же встречи с Андерсонами я стала думать, что не смогу отказаться от будущего с ними, я начала сомневаться, так ли я была права, такое ли это бремя – иметь семью, детей, любимого мужчину, любить их всех? Значит… я… их…