Молодая девушка решительным шагом пересекла остаток общего зала и скрылась за дверью на кухню — куда ж еще та могла вести? Чем и воспользовался попаданец, подробнее рассматривая местных, заодно пытаясь поймать некий диссонанс. И ведь поймал: что караванщики на площадке, что посетители таверны — они оказались… обычными. Просто люди, по лицам и фигурам которых так вот сходу и не скажешь, что они из другого мира. Вот одежда отличалась, да только сам Степан уже начал к домотканому полотно-стайл привыкать. А закрыть глаза — так и вовсе может показаться, что зашел в общепит студгородка геологов в середине буднего дня. Разве что радио, включенного вполголоса, не хватает…
— За мной! — Ница вернулась — и пяти минут не прошло. — Нам разрешили занять сенник над дровником. После заката дадут повечерять — а за это утром нужно будет убраться в харчевой гостинца.
Чуть запнувшись, она тем не менее, уже на улице и потише, добавила:
— Ничего в мену не взяли, как я ни пыталась предложить. А княжеской монеты у меня не сыскалась…
…Расстилая многострадальный полог поверх сохнущего сена, Степан думал, что наконец-то удасться поскучать. Вотще! Стоило растянуться поверх грубой ткани — и сон сморил его мгновенно.
Беззаботно уснуть по примеру оборотня и чужака у Ницы не получилось. Более того, если бы не насмерть вдолбленная наука держать эмоции под контролем — ведьма бы и усидеть на одном месте вряд ли смогла. Проклятье! И ведь ничего такого вроде как и не произошло. Но — ведающая прямо-таки всеми фибрами своей души чувствовала: она не в Полночном лесу! Словно там осталась какая-то важная её часть, оставив Куничку одну, в полной неизвестности и пустоте! А она ведь ничего такого даже после разрыва с матерью не почувствовала! Да и выбрались за границу лесных чащоб всего-то ничего: на своих двоих от места вынужденной лодочной стоянки при всем желании за полдня далеко не уйдешь. Без нужного наговора, конечно. Который, как теперь ясно ощущала несостоявшаяся лесная колдунья, для степей не очень-то и подойдет!
К счастью, не подвели хотя бы люди: после рассказов Степана, знающего хоть чего-то о добрых трех десятках народов своего мира, Куничка заподозрила, что наладить общение с соседями-южанами окажется несколько сложнее, чем ей раньше казалось. Но нет: с хозяйкой таверны они договорились по правде, не отличимой от принятой в родной матушкиной деревне и знакомых соседних, откуда иной раз приходили гости. «Голодного накорми, усталого — устрой спать, коли он не враг тебе, не посыл, не нежить або нечисть коварная. Не в ущерб себе, но и не для виду, а честно, какая тебе по силам. Гостю честн