Глаза… Они такие синие… Дорожка поцелуев от плеча до запястья…
— Эй, — Проскуров щёлкает пальцами у моего лица, — точно всё норм? У тебя глаза стеклянные.
— Спала мало, — огрызаюсь, утыкаясь в чашку.
— М-м. Одна спала? Вернее, не спала?
— Что? — поднимаю взгляд и врезаюсь в зрачки напротив. Его радужка тоже синяя. Но просто синяя. Скучная.
— Брось, Филатова, все знают, что ты сейчас как монашка — с работы домой, из дома на работу. А развлекаться когда? Молодость, она не вечная.
— Некогда мне, Руслан, развлекаться, — поднимаюсь с оббитого чёрным кожзамом табурета и выливаю остатки кофе в раковину. — Это у тебя вся жизнь вокруг члена вертится, а по себе, как говорится, других не судят.
Проскуров подходит сзади и развязно кладёт руки на мою талию, просунув большие пальцы под тонкий ремешок строгой юбки.
— Я бы предложил и тебе вокруг моего члена повертеться, но ведь отбреешь же как всегда.
Шёпот прожженого ловеласа. Дешево. Тридцать лет мужику, а всё туда же. Даже двадцатилетние так не клеят.
Ты будешь хотеть меня…
— Ну, что скажешь? — мурчит на ухо, плавно перемещая ладони с талии на ягодицы. — Да брось, Наташ, мы ж с тобой давно знакомы. У меня сейчас тоже на личном затишье, ты явно скучаешь, почему бы нам не помочь друг другу?
Закрываю глаза и прислушиваюсь к ощущениям. Симпатичный мужик ласкает мои бёдра, нашёптывая всякую фривольную чепуху. В задницу мне упирается набирающий с космической скоростью эрекцию член, и так как секса у меня не было уже восемь недель, но логике вещей я должна течь мартовской кошкой. Но… я абсолютно невозмутима. Моё тело спокойно реагирует на его прикосновения, а член не вызывает никаких мыслей, кроме как: а правы ли были сплетницы, шушукаясь в кулуарах, что у Проскурова — большой?
— Я вижу, что ты странная какая-то из отпуска вернулась, — продолжает нашёптывать он, — мысли какие-то гоняешь. Я не знаю, что у тебя там произошло, может, хахаль какой бросил, но всё это фигня, поверь. Лучший способ сбросить стресс и лишний вес — хороший перепих. Жизнь сразу яркими красками заиграет, — юркая ладонь скрывается в вырезе моей рубашки, за что тут же обладатель развязной пятерни получает локтем по рёбрам.
Проскуров тихо посмеивается мне в шею, не оставляя попыток забраться уже хоть куда-нибудь.
А может… действительно? Мне тридцать один год, за дружеский секс никто камнями не забросает, да и не в том я уже возрасте, когда зависишь от мнения окружающих.
Мне это нужно. Я должна окончательно перечеркнуть прошлое! Я должна выбросить из головы