Нужно срочно выбираться отсюда, пока и я не поехала мозгами! И ещё мне срочно нужно увидеть Мишу!
При мысли, что мой ребёнок сейчас находится в неизвестных руках, пересыхает в горле и от лица ощутимо отливает краска. Как бы я ни пыталась хорохориться и держать себя в руках — выходит не очень. Я волнуюсь, чертовски, но очень стараюсь оставлять разум холодным. Истеричка-мать, рвущая на себе волосы, явно стратегия провальная. К тому же, я видела фотографию Миши, он не выглядел ребёнком, которого обижают… но кто знает, что на уме у этого ненормального с лицом невинного агнца? Может, завтра он достанет дробовик и сделает из моей головы чу́дный дуршлаг.
Нужно валить отсюда! Найти какой-то выход! Если не получится силой — а Костя Дзю из меня, прямо скажем, так себе, то нужно обойти его хитростью.
Ты же никогда не считала себя дурой. Думай, Наташа, твою мать, включай уже свои куриные мозги!
В который раз обвожу взглядом свой комфортабельный карцер, в который раз рассматриваю дорогие флаконы помад, духов, кремов…
Крем!
Вскакиваю на ноги и пытаюсь дотянуться до стоящей на самом краю трюмо баночки. К счастью, кровать стоит достаточно близко, и благодаря длинным рукам, а может, бешеному желанию отсюда свалить, цепляюсь кончиками пальцев за стекляшку и, пододвинув ближе, зажимаю добычу в руке. Ну всё, теперь дело за малым.
Сажусь на край кровати и судорожно раскручиваю тугую крышку: та, наконец, поддаётся и с глухим стуком падает на пол, а затем катится под кровать. Да и чёрт с ней!
Крем такой лёгкий, воздушный и пахнет просто обалденно — опускаю указательный палец свободной руки в невесомое облако и растираю ароматную субстанцию по раненому запястью. Кожа начинает сильно щипать, но это всё мелочи, когда на кону твоя свобода и жизнь твоего маленького сына.
После запястья смазываю всю ладонь, наношу много, не жалея, рука уже лоснится, но я мажу ещё и ещё. Когда ладонь становится неприятно скользкой, вытираю другую руку прямо о покрывало и пытаюсь стянуть железный обруч с руки. Почему-то мне казалось, что с помощью крема всё будет просто и легко, но увы, наручник намертво застопорился у основания кисти, и никакой крем не мог сдвинуть его ниже даже на паршивый миллиметр.
Слишком туго! А ведь если бы я вчера была умнее и не истерила как ненормальная, то шанс выбраться бы был! Вчера Кай пристегнул их совсем слабо, железо едва касалось кожи, а теперь… Да, не факт, что получилось бы, ну а вдруг… но сейчас это точно бесполезная трата времени и драгоценных сил.
Бессмысленно! Вся вот эта моя мышиная возня — предсмертные конвульсии умирающего.