Время часов восемь утра — не больше. Он там преспокойно дрыхнет, когда я сижу на цепи, словно провинившаяся бешеная шавка. А я себя сейчас такой и чувствую — я в бешенстве! Он заставил меня вчера ощутить себя круглой идиоткой, а я очень не люблю, когда меня держат за дуру.
Он видел, как я хочу его, и он хотел меня не меньше, но намеренно лишил обоих этого удовольствия. Из какой хреноматрицы сделан этот психопат?! Его выдержка не просто железная, она железобетонная!
Да, если бы всё произошло, сегодня я бы об этом страшно жалела, но, видит Бог, если он был вчера чуть настойчивее, я бы не удержалась и точно пересекла грань. Мы бы однозначно переспали. Но вместо оргазма он решил унизить меня, заставил припомнить брошенную когда-то в порыве фразу. Он упивался своим положением доминанта. А эта ситуация с ключом…
Самоуверенный породистый щенок! Кем он себя только возомнил?!
— Кай!!! Кай! Ты что, реально оглох?! — ору уже что есть силы, грохоча браслетом наручников о спинку кровати. — Выпусти меня! Я хочу видеть своего сына! Я хочу с ним поговорить, прямо сейчас! Ты меня слышишь?!
Равнодушная могильная тишина.
Ещё один извращённый метод моей дрессировки? Сделать вид, что я пустое место. Ноль. Призрак. Ничто.
В голове сквозь злость и пылающую кроваво-алым ярость мелькает мысль: а может, его просто нет дома, поэтому он не слышит? Уехал куда-то, а я как дура надрываю горло?
Затыкаюсь и прислушиваюсь к звукам на улице. Затем сажусь и, вытянув шею, пытаюсь рассмотреть в окно, что же это за местность и такая ли она пустая, как он о том говорит?
И вообще, с чего это вдруг я так с ходу ему поверила? Может, это обычный дачный посёлок и по-соседству милая пара седовласых пенсионеров окучивают грядки, и стоит мне лишь позвать на помощь, как она тут же подоспеет?
Почему я не использовала самый логичный метод своего спасения, как элементарный крик о помощи?
— Лю-юди-и! Помоги-ите-е!! Лю-юди-и! Я здесь! Помогите мне! Кто-нибудь! Меня приковали наручниками к кровати и куда-то спрятали моего сына! Помогите! Помоги-ите-е! Спасите меня, чёрт возьми! Господи, ну хоть кто-нибудь!!! — долблю наручниками о кровать и ору во всю силу лёгких. Срывая голос и ощущая себя по-настоящему безумной.
Я не знаю, сколько я бьюсь так в бесполезной агонии, но чувствую, что даже если меня никто не услышит, я хочу излить то, что накопилось внутри. Прокричать, исторгнуть, выплюнуть из себя этот сжигающий нутро яд.
— Сволочи. Долбанные мрази. Ну почему вы все такие глухие? — уже без эмоций шепчу осипшим голосом, утирая свободной рукой льющиеся ручьём слёзы бессилия. — Доволен, малолетняя скотина? — кручу головой, выискивая глазами невидимую камеру. — Ты доволен, да?