Только сейчас я замечаю чуть дальше, у ряда давно не стриженных кустарников, рыжее солнышко. Мальчик смотрит на меня волчонком, исподлобья, а заметив, что я смотрю на него тоже, быстро отворачивается.
Прости, малыш, что тебе пришлось всё это увидеть.
— Возможно, это не наше дело, но поймите и вы нас: мы не могли уехать, не узнав, что… — мужчина снова запинается, но Кай приходит на выручку и здесь:
— Что женщина в целости и сохранности, и ей ничего не угрожает.
— Да! Именно, — с облегчением вздыхает рыжий и кидает на мои ноги быстрый взгляд, после чего заливается краской и тупит глаза на носки своих пыльных кроссовок: — Просто сами понимаете, это наш долг, мало ли… Иона сказал, что слышал женские крики…
— Ну, конечно, мы всё прекрасно понимаем, — рука с бедра незаметно перемещается на задницу. Кай оглаживает мою ягодицу медленно, с наслаждением, продолжая при этом улыбаться так, словно читает проповедь на воскресной службе: — Вы всё правильно сделали. Мы живём с таком жестоком мире — прямо среди белого дня крадут детей, женщин. Люди просто исчезают, и никто их никогда не находит.
Маленький сучёныш.
Кричи! Проси помощи! Нас трое — он один. Неужели мы не сможем связать его до приезда полиции? Рыжий какой-никакой, но мужчина. Плюс его жена…
Смотрю на женщину, что стоит ни жива ни мертва; на блеющего, то и дело краснеющего рыжего, с тощими, покрытыми ржавыми волосками руками, и понимаю, что всё бесполезно, только ребёнка напугаем. Будто ему недавнего потрясения не хватило.
— Признаться, мы были удивлены, что в этой глуши кто-то живёт… — продолжает рыжий и снова стреляет взглядом по моим оголённым бёдрам.
Ещё бы, у меня халат как у проститутки.
— Поэтому мы и остановились здесь. Это усадьба моей бабушки, тут тихо, спокойно, можно поиграть, — Кай задорно подмигивает мальчику и, вдоволь ощупав мой зад, возвращает расслабленную ладонь на бедро.
Семейная пара сливается друг с другом цветом пурпурной кожи, но Каю словно нравится их смущать:
— Нам жаль, что вашему сыну пришлось это увидеть, но сами понимаете — где как не здесь, в этом лоне природы, можно отдаться игре полностью. Жизнь, она ведь так интересна, многогранна, заковывать себя тисками комплексов — это лишаться немыслимых удовольствий. Надеюсь, вы нас не осуждаете? — приподняв брови, адресует вопрос конкретно женщине.
Та распахивает глаза и нервно заламывает тонкие пальчики, не знавшие никогда маникюра.
— Нет-нет, что вы. Это ваша личная жизнь… Иона проник на чужую территорию, он не должен был этого делать.
Господи, да её сейчас инфаркт стукнет. Ещё бы, встретить в лесу парочку извращенцев — не для слабонервных. Особенно такой семейке зайчиков. Сразу видно, что то, о чём завуалированно говорит Кай, они даже в фильмах для взрослых не видели. Хотя вряд ли, что они такие фильмы вообще когда-либо смотрели.